Миры Пола Андерсона. Том 2 (Победить на трех мирах. Тау — ноль. Полет в навсегда)

— Но мы можем продолжать жить и довольно-таки долго, если только не сойдем с ума, — сказал Перейра. — Биосистемы и аппараты органического синтеза в порядке. На самом деле мы можем даже повысить их производительность. Не стоит бояться ни холода, ни жажды, ни удушья. Безусловно, замкнутый экологический цикл эффективен не на сто процентов. Мало-помалу системы начнут приходить в негодность. Но очень медленно. Космический корабль — это не планета. Человек не такой гениальный конструктор, как Господь Бог. — Перейра вымученно улыбнулся. — Детей заводить я бы не рекомендовал. Им придется дышать воздухом, насыщенным ацетоном, и при этом обходиться без таких жизненно важных микроэлементов, как фосфор, да еще и задыхаться от запаха ушной серы, мучиться от пупочных грыж. Но даже в самых безнадежных обстоятельствах из наших систем мы сумеем выжать лет пятьдесят.

Линдгрен, глядя в переборку так, словно что-то видела сквозь нее, проговорила жутким голосом:

— А перед тем как последний из нас умрет, мы должны будем задействовать автоматическое отключение. После нашей смерти и кораблю незачем жить. Пусть излучение делает свое дело, пусть сила трения разорвет обшивку в клочья, и пусть эти клочья летят, куда им вздумается.

— Зачем? — спросил Реймонт.

— Разве непонятно? Мы полетим по кругу, непрерывно поглощая водород, двигаясь все быстрее и быстрее, непрерывно снижая тау… Пройдет тысяча лет, и мы будем непрерывно наращивать массу. Это может кончиться тем, что мы уничтожим галактику.

— Нет-нет, до такого не дойдет, — возразил Теландер. — Я видел расчеты. Как-то раз кто-то поинтересовался, что будет, если двигатель Буссарда выйдет из строя. Но, как отметил господин Перейра, людям тут ничего не поделать. Параметры тау должны будут составить что-то около «десять в степени минус двадцать», прежде чем масса корабля приблизится к массе небольшой звезды. А вероятность столкнуться с более массивным объектом, нежели туманность, для нас крайне невелика. Кроме того, мы знаем, что Вселенная конечна как во времени, так и в пространстве. Еще до того, как величина нашего тау уменьшится до таких показателей, Вселенная перестанет расширяться и погибнет сама по себе. Мы погибнем, это так. Но космосу мы ничем не грозим.

— Как долго мы проживем? — спросила Линдгрен и не дала Перейре даже рта раскрыть. — Я не в потенциальном смысле. Если вы говорите — пятьдесят лет, я вам верю. Но я думаю, что через год-два\мы либо начнем отказываться от пищи, либо перережем себе глотки, либо все-таки решим отключить акселераторы.

— Этого не произойдет, если мне удастся помочь, — буркнул Реймонт.

Линдгрен враждебно поглядела на него.

— Неужели ты способен продолжать жить? Какой смысл? Будучи изолированными от людей, от живой Земли, от всего сущего?

Реймонт ответил ей спокойным, сдержанным взглядом. Его правая рука крепко сжимала рукоять пистолета.

— Что, нервишки сдали? — усмехнулся он.

— Пятьдесят лет внутри этого летающего гроба! — обреченно воскликнула Линдгрен. — А снаружи сколько времени пройдет?

— Успокойся, — проговорил Федоров, подошел к Линдгрен и обнял ее за талию. Она припала к его груди, тяжело дыша.

Будро так же сухо, как до него Теландер, сообщил:

— Временные соответствия теперь для нас носят чисто академический характер, не так ли? Но кое-что зависит от того, какой курс мы изберем. Если мы будем лететь прямо вперед, естественно, мы со временем окажемся в менее плотной среде. Скорость снижения тау будет пропорционально уменьшаться, когда мы войдем в межгалактическое пространство. И наоборот, если мы выберем круговую орбиту, летя по которой мы будем пересекать участки галактики с солидной концентрацией водорода, мы можем обрести высокие показатели обратного тау. Тогда мы станем свидетелями течения миллиардов лет. Наверное, это прекрасно, — сказал Будро и вяло усмехнулся в бороду. — Ну и потом, у нас есть мы. Компания отличная. Я согласен с Чарльзом. Жить можно по-разному — и лучше, и хуже.

Линдгрен крепко прижалась к Федорову. Он обнимал ее и неуклюже гладил. Наконец она оторвалась от его груди и сказала:

— Прошу простить меня. Вы правы. Действительно, у нас есть мы.

Она посмотрела на всех по очереди и остановила взгляд на Реймонте.

— Ну и как же мне сказать людям про все это? — повторил свой вопрос капитан.

— Думаю, вам этого вообще делать не стоит, — ответил Реймонт. — Пусть сообщение сделает первый помощник.

— Что? — потрясенно выдохнула Линдгрен.

— У тебя лучше получится. Ты обаятельная. Я помню.

Руки Федорова отпустили Линдгрен, она сделала шаг в сторону Реймонта.

И вдруг констебль вздрогнул. Секунду-другую он смотрел в одну точку, словно ослеп, и в момент отвернулся от Линдгрен и посмотрел на навигатора.

— Ой! — совсем по-детски воскликнул он. — У меня идея. Знаешь…

— Если ты думаешь, что я… — начала было Линдгрен.

— Потом, — отрезал Реймонт. — Опост, подойди к столу. Надо кое-что посчитать… быстро!

Глава 10