Миры Пола Андерсона. Том 12

Эти люди явились в Солнечную систему на корабле, нагруженном тяжелыми металлами. Продав эти металлы за хорошую цену, они организовали свою фирму. Хотя многие детали к машинам они заказывали на Земле, базовая логика и блоки памяти были явно не земного происхождения. Как-то Николас ван Рийн, заинтригованный всем этим, дал взятку чиновнику таможенной службы Содружества. Тот человек сообщил ему буквально следующее: «Понимаете, сэр, могу вам только сказать, что ввозимый ими товар не представляет опасности. Иными словами, они не собираются заразить нас какой-то болезнью или взорвать планету. Так что закон свободной торговли на их стороне. "Сириндипити Инк." получает вычислительные машины, так? На вид это самые обычные компьютеры, только вот изготовлены они не людьми. Это подтвердит вам любой таможенник с опытом. Вы говорили, что больше никому не удалось добиться от своих компьютеров подобных результатов. Что это означает? А то, что эти люди обнаружили планету, обитатели которой доки в таких вот вещах. Наверняка они договорились между собой. А что "Сириндипити" никого об этом не известила, то разве вы сами, сэр, не поступили бы точно так же?»

Краем уха Фолкейн услышал, что машина что-то ему сказала.

— Простите? — переспросил он. И тут же подумал: какого черта я извиняюсь перед этим ящиком? Взяв с полки над панелью управления свою сигару, он нервно затянулся.

— Дэвид Фолкейн с Гермеса, представитель Галактической компании специй и спиртных напитков, ваша личность идентифицирована, — сообщила машина. Голос был у нее не ровный и низкий, как у большинства созданных человеком роботов, а высокий, какой-то свистящий; человеческий слух с трудом мог к нему приноровиться. — Ваше имя связано с определенными событиями, сообщения о которых хранятся в банке данных. В первую очередь это события, происходившие на бете Центавра, Икрананке и на Мерсейе. — (Разрази меня гром, откуда им известно про Икрананку?) — С этими событиями коррелируют и другие. Вы должны понимать, что область поиска практически безгранична. Поэтому необходимо выбрать один какой-то факт и проверить его связи с ограниченным числом других фактов. Если эти связи окажутся непродуктивными, то проверке будут подвергнуты другие связи и, если понадобится, другие точки отсчета, — так будет продолжаться до получения удовлетворительного результата. — (Или пока у меня не выйдут все деньги, подумал Фолкейн.) — С какими данными вы хотели бы ознакомиться?

— Ну… я хотел бы… — Фолкейн лихорадочно соображал. — Например, какие новые рынки на планетах других звездных систем?

— Поскольку секретной информации здесь не содержится, на ваш вопрос мог бы ответить любой обычный информационный центр.

— Подожди-ка! Вот, пожалуй, задачка как раз для тебя. Точки отсчета «я» и «деньги». Установи существующие между ними связи.

Бормотание усилилось или просто тишина стала глубже?

Фолкейн откинулся на спинку кресла и попытался расслабиться. Где-то там, за этими серыми стенами, мчались сквозь вакуум электроны и кванты, заряженные и незаряженные частицы, заблудившиеся молекулы врезались в магнитные, электрические, гравитационные, радиационные поля, — машина работала.

Потом она снова задремала.

«Продолжает ли она плести свою паутину связей, — подумал Фолкейн, — когда клиенты уходят? Наверняка — да. Может статься, что эта машина досконально изучила наш уголок Вселенной». Но все равно: фактов слишком много и связей между ними видимо-невидимо. Полезные сведения погребены под кучей лишней информации. В конце концов, любое серьезное открытие есть не что иное, как обнаружение связи между, казалось бы, абсолютно разнородными вещами. Между уровнем в ванне, например, и весом золота; между пессимизмом священника из маленького городка и органической эволюцией; между Всепобеждающим червем, что гложет свой собственный хвост, и молекулой бензола… Живые существа из живого космоса, приходившие, подобно Фолкейну, в пещеру, где обитает этот квазимозг, — они лишь заставляли его работать по-настоящему, открывали ему значимость вроде бы совершенно бесполезных знаний.

— Дэвид Фолкейн с Гермеса! — позвала машина.

— Да? — Он выпрямился, мышцы его напряглись.

— Связь установлена. Помните ли вы, что несколько лет назад доказали наличие у звезды бета Центавра планетной системы?

Реакция Фолкейна разительно не соответствовала бесстрастному голосу компьютера:

— Помню ли? Да ведь именно тогда на меня обратили внимание! Считалось, что у голубых гигантов не может быть планет. А я их нашел!

— Эти данные мне известны, — машина вовсе не собиралась восторгаться его прозорливостью. — Позднее ваша гипотеза была проверена. Когда звезда находилась еще в стадии образования и представляла собой ядро с огромным облаком вокруг, рядом с ней случайно оказались несколько бродячих планет. Войдя в контакт с облаком, они потеряли скорость и были захвачены притяжением звезды.