Миры Пола Андерсона. Том 10

Наконец воины конунга все вместе, насколько это позволял узкий дверной проем, бросились на прорыв. Большинство тут же полегло: кого проткнули копьем, кого зарубили мечом. Только нескольким из них удалось, вооружась скамьей, прорваться во двор. Их сразу окружили люди Сэвиля. Одним из прорвавшихся был берсерк, косматый великан, впавший в яростное безумие. На губах у него выступила пена, он с воем замахнулся столбом, одной из опор королевского трона, и бросился вперед, не обращая внимания на раны, которые покрывали его незащищенное тело. Его оружие обрушилось на шлем одного из воинов Сэвиля. Шлем раскололся со звоном: воин упал замертво.

Неожиданно Хельги, выбежав из строя воинов, все еще стерегущих дверь, бросился на берсерка.

— Нет! — вскрикнули в ужасе Сэвиль и Регин.

Но их воспитанник не стал слушать. Он изготовился к бою: ступни врозь, ноги полусогнуты и напряжены, туловище до глаз прикрыто щитом, меч лежит на плече. После трех лет упражнений с палками ему показалось, что это ожил его деревянный меч. Дубинка обрушилась вниз. Хельги, перенеся вес на правую ногу, отшатнулся. Удар только скользнул по краю щита, но и этого оказалось достаточно, чтобы Хельги зашатался, а его левое запястье потом болело еще много дней. Но он все же успел замахнуться мечом. Клинок просвистел над верхним краем щита и глубоко вонзился в шею берсерка. Кровь хлынула струей. Берсерк упал. Он еще дернулся пару раз, пытаясь встать, но вскоре затих, обливаясь кровью.

Сэвиль обнял Хельги:

— Это первый, это твой первый убитый враг!

Регин тем временем поспешил к обратной стороне дома.

Но Фроди не желал еще смириться с судьбой. Он взял жену за руку и сказал ей:

— Пойдем, может быть, еще можно выйти.

Они бросились к колодезному срубу. У дверей стоял Регин со своими людьми.

— Нам, Скъёльдунгам, не суждено жить долго, — только и сказал Фроди и с этими словами вернулся в палату.

Пали последние из людей конунга. Огонь вздымался все выше, его языки пожирали кровлю. Вот уже занялись стены. Весь дом содрогался от жаркого пламени. Хельги закричал ломким мальчишеским голосом:

— Пусть женщины, и слуги, и всякий, кто друг сыновьям Хальфдана, выходит из дома. Быстрей, не то будет поздно.

Вышло несколько человек. Большая часть батраков, рабов и нищих спала не в главной палате, и теперь они перепуганно жались по темным углам усадьбы, куда не достигал свет пожарища. Некоторые, особенно из числа тех, кто не был приближенным Фроди, начали постепенно подходить ближе, приговаривая, что, дескать, давно ждут не дождутся этого радостного дня.

— Где моя мать? — забеспокоился Хроар.

В этот миг в дверях появилась Сигрид, окруженная столбами огня.

— Быстрей! — закричал Хельги.

Но Сигрид стояла, запахнувшись в плащ, и, не двигаясь с места, смотрела на сыновей.

Потом тихо, так, что ее голос был едва слышен сквозь рев пламени, сказала:

— Доброе дело вы совершили, Хроар и Хельги, и добра я желаю вам во всей вашей будущей жизни. Одному мужу я изменила, после того как он погиб, и не хочу, чтобы о вашей матери сказали, что другому она изменила, пока он был еще жив. — Сигрид возвела руки. — Я благословляю вас.

И с этими словами она вернулась обратно в палату.

Братья бросились было с криком за ней, но их успели схватить. Рухнула дверь, начала проваливаться крыша. Разлетевшиеся искры затмили звезды. И рыдания Хроара и Хельги заглушил все нарастающий рев пламени.

Сказание о братьях

1

Ярл и наместник увезли своих воспитанников в Лейдру. Там они созвали тинг и, когда народ собрался, объявили обо всем, что произошло. Стоя на высоком камне, мальчики видели, как вспыхнули на солнце вылетевшие из ножен мечи и как они со звоном разом грянули в щиты, когда толпа, собравшаяся на тинге, провозгласила их конунгами.

Они, в свою очередь, поклялись держаться старых законов, вершить правый суд и вернуть земли, которые захватили приспешники Фроди. Дабы отблагодарить своего зятя Сэвиля и воспитателя Регина, Хроар и Хельги раздали им и их людям множество даров, ибо теперь они стали обладателями палат и сокровищницы датских конунгов.

После этого братья объехали всю Датскую державу вместе со своими опекунами и сильной дружиной. И везде их встречали как законных повелителей.

В дороге Хроар спросил Хельги, не хочет ли тот разделить владения так, чтобы один правил Зеландией, а другой — Сконе. Регин дернул себя за бороду и сказал:

— Сдается мне, что в таком решении будет не много мудрости, особенно если вспомнить прошлое.

Хельги вспылил:

— Никогда я не подниму копья на брата. Мы будем жить вместе и все, что у нас есть, будем делить пополам.

Так они оба и остались в Лейдре. Сконе же решено было доверить надежному человеку. Братья попросили отправиться туда Сэвиля, и он, согласившись, переехал в Сконе с Сигню и детьми и долго правил той землей в мире. Часто он и его шурины ездили друг к другу в гости, но больше в нашей саге речи о нем не будет.