Миры Пола Андерсона. Том 1

— Ты права. Битва за Порт-Руа идет давно и уже могла закончиться. У нас там друзья. Ты не боишься за тех, кто тебе дорог, и не ждешь от них вестей? Пусть даже и дурных, но все лучше, чем неизвестность?

— Мы так похожи? — очень спокойно сказала Иннукрат. — Тогда идите, куда хотите. У меня, к счастью, есть работа, которая не дает мне очень сильно задумываться.

Она отмерила им щедрый запас местной еды и их специального питания.

Когда они уже были в пути, Джилл сказала:

— Я думала, я фанатик (начинающий). А сейчас я чувствую себя предателем.

— Не надо, — сказал Спарлинг. — Никто из живых не может быть так верен, как ты. Но нельзя быть верным всему на свете.

«Как я недавно обнаружил, Рода, — мелькнула мысль. — А завтра я должен встретиться с тобой, с тобой, которая не переставала меня любить. И я должен сделать это без наручников на руках. Не потому ли я надеюсь, что моя сумасшедшая затея выгорит?» Он коснулся охотничьего ножа, который он, как и Джилл, носил с собой. «Почему эта идея стукнула мне в голову сразу же, когда Дежерин нам сказал? Не в том ли дело, что этот любительский заговор бомбистов может доставить нам столько хлопот, что любовь отойдет на задний план?»

Он посмотрел на профиль Джилл, позавидовал ее целеустремленности, а потом сказал себе: «Брось терзаться! Дурацкое занятие в эти последние часы вдвоем».

Потом они говорили мало, потому что карабкаться пришлось долго и трудно. Когда они увидели место своего назначения, они одновременно произнесли его название и засмеялись этому совпадению. Оно должно было удовлетворять нескольким условиям: быть далеко от Улу, быть легко обнаруживаемым и таким, чтобы там мог сесть самолет. Другие места были удобнее, но здесь они могли спокойно провести вечер.

Растительность в Валеннене была истощена не холодом, а сушью. Эволюция в Старкленде гораздо лучше приучила Т-жизнь к таким условиям. На месте их лагеря красный и желтый лес на километры отступил перед растениями другой формы, с голубыми листьями, бахромчатыми и кожистыми на ощупь. В отдалении росли кусты, еще дальше — деревья. Но там, где огромным выступом выдавались горы (народ Улу называл этот выступ Огузок Арнанака в присутствии оверлинга), с южной стороны образовалась затененная низменность. Из-под ног бил родник. Рядом с ним возвышались темно-бронзовые стволы феникса, чья развесистая крона давала дополнительную тень.

Почва была покрыта лазурным дерном, и в нем огоньками вспыхивали там и сям ярко-оранжевые вроде бы цветы. На запад плато простиралось далеко, и взгляд не встречал препятствий до самой Стены Мира.

Люди припали к воде и пили, пили. Спарлинг почувствовал привкус железа в долгожданной прохладе воды, а больше всего — щеку Джилл рядом со своей, заметил длинную светлую прядь в струе ручья. Напившись, они устроились в тени багрянца и золота. Странно было, что почва ничем не пахнет — человеческие носы не улавливали ее запаха, — но все равно оба дышали всей грудью, ощущая усталость тела после трудной дороги.

— У-ух, — сказала Джилл. — Посидим немножко, пусть усталость потом выйдет.

Спарлинг ласкал ее взглядом, выбирая слова:

— Я счастливее, чем могу выразить, когда вижу, что ты не в отчаянии.

Она встряхнула головой:

— Я не позволяю себе. Дон, Ларрека — я буду горевать потом. И мне не хотелось бы, чтобы я это делала сейчас… и тебе, Иен, тоже.

— Я хотел бы, Джилл, чтобы у меня была твоя способность — ну, твоя храбрость не печалиться.

Она криво улыбнулась:

— Ты думаешь, это получается само собой? Это борьба, и не каждый раунд я выигрываю. — Она протянула руку и взъерошила его волосы. — Давай поможем друг другу радоваться, amante[22]. Сегодня обед у капитана, потом кутеж. А завтра — в порт.

— И что тогда?

— Кто знает? — Она вдруг стала серьезной. — Я об одном тебя прошу, Иен. Обещай мне торжественно.

— Что? — Проси все, что я посмею дать.

— Дай честное слово. Что бы я ни делала, не пытайся меня остановить.

— Что ты задумала? — «Самоубийство? Не может быть!»

Ее глаза скользнули вниз, пальцы стиснули колени.

— Я не могу точно сказать. Все перепуталось — концов не найти. Но представь себе, что я решила — ехать на Землю с пропагандой в пользу Иштар. Я могу потребовать свой накопившийся отпуск, у меня есть право на поездку. Ты не можешь поехать, и я сомневаюсь, что тебе удастся купить билет, пока тянется война. Но ты мог бы меня удержать, если бы попросил остаться и быть твоей любовницей.

— Ты думаешь, что я настолько эгоист? Заставить тебя действовать против совести? Когда мы вернемся, у меня будут… обязательства, и тебе не придется тратить свою жизнь на старика, который никогда не сможет дать тебе ничего реального… — «Если я вообще там буду».

Она закрыла ему рот рукой. Он поцеловал ее ладонь.

— Ш-ш, — сказала она. — Мы об этом подумаем позже, когда поймем, какой путь будет лучшим, менее жестоким. — И быстро добавила: — Понимаешь, мне почему нужно твое слово, немедленно, сейчас же. Мне надо, чтобы ты дал мне найти мой путь, как бы дело ни повернулось. Мне надо, чтобы я могла эти вопросы решать свободно.