Миры Пола Андерсона. Т. 8. Операция “Хаос”. Танцовщица из Атлантиды

— Но, возможно, в этом деле нужна не простая сила мускулов, даже если это мускулы оборотня, — с улыбкой произнес доктор Алан Аберкромби. — Насколько я понимаю, мистер Матучек не ради шутки остался без брюк.

Аберкромби, как и Мальциус, сменил промокшую одежду на неизменный твидовый костюм. Джинни одарила доктора ледяным взглядом.

— Я-то думала, вы управляете гидрой, — сказала она.

— О, у нас достаточно адептов, чтобы управляться с тремя гидрами разом, — ответил он. — Простенькая работа. Мой долг — быть здесь. Мы готовимся взять огонь под свой контроль…

— Если саламандра не устроит за это время массу новых пожаров, — огрызнулась Джинни. — А каждый пожар делает ее больше и сильнее, пока вы тут сидите и любуетесь собой!

— Ну, дорогая… — рассмеялся он.

Я сжал зубы так, что они заныли. Джинни явно улыбнулась ему в ответ.

— Порядок, порядок! — призвал президент Мальциус. — Пожалуйста, сядьте, мисс Грэйлок. Вы хотели бы что-то обсудить?

— Да. Я теперь понимаю саламандру. — Джинни села в конце стола. Это оказался последний свободный стул, так что мне пришлось пристроиться позади и мучиться мыслью, что на шубке слишком мало пуговиц.

— Понимаете достаточно для того, чтобы ее уничтожить? — спросил профессор ван Линден, алхимик.

— Нет. Но мне ясен ход ее мысли.

— Нам куда более интересен ход ее действий, — сказал ван Линден. — Очевидно, прежде всего нам необходимо выяснить, как ей удается перемещаться с места на место с такой скоростью…

— Ох, но это так просто, — пискнул было Грисволд, но его заглушил сочный бас ван Линдена:

— А это, разумеется, зависит от всем известного родства между огнем и ртутью. Поскольку в наши дни в каждом доме есть по меньшей мере один термометр…

— Мой дорогой сэр, — вмешался Витторио, астролог. — При всем моем уважении к вам — позвольте заметить, что вы говорите полнейшую чушь. Это просто вопрос соединения Меркурия и Нептуна в Скорпионе…

— Вы не правы, сэр! — возгласил ван Линден. — Абсолютно не правы! Позвольте продемонстрировать вам «Искусство магии»…

Он огляделся по сторонам в поисках книги, но она куда-то задевалась, и ему пришлось пробормотать чару-приманку, чтобы найти ее. Тем временем Витторио завопил:

— Нет, нет-нет! Это соединение плюс восход Урана… я могу легко доказать… — Он подбежал к грифельной доске и начал чертить диаграмму.

— Ох, это уж слишком! — фыркнул Джаспер, метафизик. — Просто не понимаю, как вы оба можете так заблуждаться. Как я доказал в докладе, который читал на последнем межфакультетском семинаре, существенное свойство матрицы…

— Это опровергнуто десять лет назад! — рявкнул ван Линден. — Влечение…

— …если Уран…

— …вы не понимаете…

Я протянул руку к Грисволду и дернул его за рукав. Он отошел со мной в сторонку.

— Ладно, так как же передвигается эта тварь? — спросил я.

— Ох… это из области волновой механики, — шепотом пояснил он. — В соответствии с принципом неопределенности Гейзенберга фотон имеет лишь ограниченную возможность существования в одной точке пространства. Саламандра использует дифракционный процесс, чтобы изменять пространственные координаты, при этом минуя промежуточные расстояния — как электрон при квантовом переходе — хотя, если быть точным, аналогия не совсем верна…

— Неважно, — вздохнул я. — Это совещание — просто бессмыслица. Не лучше ли нам…

— Заняться настоящим делом, — поддержал меня Аберкромби, подошедший к нам.

Джинни тоже стояла рядом. Страсти вокруг нас накалялись. Ван Линден подбил глаз Витторио, а Джаспер швырял мел в них обоих. Наша небольшая компания направилась к двери.

— Я уже нашел решение проблемы, — заявил Аберкромби. — Но мне понадобится помощь. Заклятие трансформации! Мы превратим саламандру во что-нибудь такое, с чем будет гораздо легче управиться.

— Это опасно, — сказала Джинни. — Вам понадобятся по-настоящему мощные Т-чары, а у них бывает сильная отдача. И последствия могут оказаться непредсказуемыми.

Аберкромби выпрямился с видом оскорбленного достоинства.

— Ради вас, дорогая, никакой риск не покажется излишним.

Джинни одарила его восхищенным взглядом. Нужно было обладать немалой храбростью, чтобы решиться на применение первичных рун.

— Что ж, идемте, — сказала она. — Я помогу.

Грисволд схватил меня за руку.

— Мне это не нравится, мистер Матучек, — сообщил он. — Искусство магии слишком многовариантно. Нельзя забывать о том, что оно базируется на законах природы, и главный тут — закон количества!

— Да, — с несчастным видом откликнулся я. — Ну и что?

Я потащился следом за Джинни и Аберкромби, которые на ходу заглядывали в карманный справочник. Грисволд шагал рядом со мной, а Свартальф сделал не слишком вежливый жест хвостом. Но Джинни и профессор не заметили этого.

Мы миновали разгневанных, но усмиренных полицейских. Факультет естественных наук находился совсем рядом. Мы вошли в его гулкую темноту.

Нашей целью была лаборатория для занятий первого курса — длинная комната, заставленная скамьями для студентов, полками с книгами, — и очень тихая, пустырная сейчас. Грисволд включил свет, и Аберкромби огляделся по сторонам.