Миры Пола Андерсона. Т. 2. Победить на трех мирах. Тау — ноль. Полет в навсегда

А потому аккуратный, крепкого телосложения, чернобородый навигатор Опост Будро был одним из тех немногих, кто должен был выполнять свои обязанности в течение всего полета. Работа его не сводилась к простой логической цепочке типа определить местоположение и скорость корабля и за счет полученных данных скорректировать оптические сдвиги, дабы на основании данных коррекций проверить данные о местоположении и скорости корабля. Главными маяками для Будро служили далекие галактики, дополнительную информацию он черпал из статистического анализа наблюдений за отдельными, расположенными ближе к кораблю звездами, математические расчеты осуществлял с помощью формул последовательного приближения.

Специфика работы превращала Будро в правую руку капитана Теландера, который проверял расчеты, вводил в компьютер и отдавал команды относительно тех или иных изменений в курсе корабля, а также сделала Будро главным помощником Бориса Федорова, который осуществлял эти приказы на практике. В итоге работа шла слаженно и четко. Никто из членов экипажа не замечал никаких изменений, ну разве что порой корабль пронизывала легкая дрожь, или во время минимального нарастания вектора ускорения ощущалось что-то вроде наклона палубы на несколько градусов.

Помимо всего прочего, Будро и Федоров старались поддерживать связь с Землей. «Леонора Кристин» пока находилась в пределах досягаемости для коммуникационных сетей Солнечной системы. Несмотря на сложности в связи из-за воздействия силовых полей корабля, пучок лучей мазера с Луны все еще доставал «Леонору Кристин», и по нему шли вопросы, развлекательные передачи, новости, поздравления. А корабль пока мог отвечать с помощью своего передатчика. На самом деле связь должна была стать регулярной тогда, когда «Леонора Кристин» доберется до беты Девы. Ее предшественник, автоматическая станция, без всяких проблем принимала и передавала информацию. Станция и теперь производила передачу данных, но принимать информацию возможности на корабле не было, и члены команды собирались прочесть всю информацию со станции в записи по прибытии к месту назначения.

Проблемы коммуникации были таковы: Солнце и планеты — это крупные, стабильные небесные тела. Они движутся в пространстве с умеренной скоростью, которая редко превышает пятьдесят километров в секунду. При этом движутся они плавно, не делая каких-либо зигзагов. Очень просто вычислить, где они будут находиться через много веков, и соответствующим образом ориентировать пучок волн, несущий ту или иную информацию. Космический корабль — совсем другое дело. Люди не вечны, они должны спешить. Аберрации и сдвиги вследствие эффекта Допплера влияют и на радиоволны. Со временем сообщения с Луны начнут поступать на такой частоте, что никакие бортовые устройства не в состоянии будут их уловить. Но еще раньше, за счет того или иного непредсказуемого фактора, к тому времени, когда временной разрыв между мазерным проектором и кораблем будет составлять несколько месяцев, луч потеряет корабль из виду.

Федоров, совмещавший также и должность главного связиста, возился с детекторами и усилителями. Он усиливал сигналы, посылаемые кораблем в сторону Солнца в надежде, что они помогут ему более точно определить будущее местоположение корабля. Несмотря на то что он понимал, что пройдет несколько дней, пока придет ответ, он не отчаивался. И бывал вознагражден. Но когда «Леонора Кристин» вошла в глубокий космос, качество приема стало хуже, длительность — короче, а промежутки между, сеансами связи — длиннее.

Ингрид Линдгрен нажала кнопку звонка. Звукоизоляция кают была настолько совершенна, что стучать в дверь было бесполезно. Ответа не последовало. Она еще раз позвонила, и снова никто не ответил. Линдгрен растерялась; постояла, переминаясь с ноги на ногу, и в конце концов нерешительно нажала ручку. Дверь была не заперта. Ингрид толкнула дверь и, не заглядывая в каюту, негромко позвала:

— Борис! Ты дома? Все в порядке?

Ингрид услышала скрип, шорох и звук шагов. Федоров распахнул дверь.

— О! — воскликнул он. — Добрый день.

Ингрид смотрела на него. Федоров был грузным мужчиной среднего роста, лицо у него было широкое, скуластое, каштановые волосы на висках тронула седина — а ведь ему было всего сорок два. Он явно несколько дней не брился и одет был в комбинезон, напяленный, видимо, второпях.

— Можно войти? — спросила Ингрид.

— Пожалуйста, — сказал Федоров, впустил Линдгрен и закрыл за ней дверь. Половина каюты была отделена ширмой, на второй половине обитал руководитель биосистемщиков Перейра. Кровать была не прибрана. На столике стояла бутылка водки.

— Прошу прощения за беспорядок, — извинился Федоров. — Выпить хочешь? Стаканов нет, но можно из горлышка… Все здоровы. — Федоров хмыкнул, нет, скорее крякнул. — Откуда тут микробам взяться?

Линдгрен присела на краешек кровати.

— Нет, спасибо, — отказалась она. — Я при исполнении.

— Да и я вроде бы тоже. Только… — Федоров, ссутулившись, встал около Линдгрен. — В общем, я позвонил на мостик и сказал, что неважно себя чувствую и мне лучше передохнуть.