Миры Пола Андерсона. Т. 2. Победить на трех мирах. Тау — ноль. Полет в навсегда

— Вы просто прелесть, — сказал он дрогнувшим голосом.

— Не надо, Марк, — смущенно прошептала Лоррейн и тут же, упрямо мотнув головой, возразила сама себе: — Нет, надо! У нас может и не быть другого времени, чтобы выяснить отношения.

— Что я могу сказать, Лори? — вздохнув, сказал Фрэзер. — Я бы с удовольствием свернул шею мужчине, который вздумает жениться на вас.

— Это что, признание в любви? — нервно рассмеялась девушка. — Что ж, тогда отвечу в вашем стиле: я давно ненавижу вашу жену. И знаете, не очень-то ей завидую. Она никогда не сможет пережить с вами того, что пережили мы вместе во время этого безумного перелета.

— Да, это верно… Но впереди нас ждут тяжелые часы, Лори. И неизвестно, чем все это кончится.

Лоррейн посмотрела на него глазами, полными слез, и отвернулась.

— Ладно, Марк, давайте займемся нашей установкой. Никогда я не ненавидела свой скафандр так, как сейчас. И ваш тоже.

Фрэзер озадаченно хмыкнул и слегка покраснел. «Все-таки Лори порой бывает излишне прямолинейна», — смущенно подумал он.

Несколько часов они работали вместе, обмениваясь лишь короткими фразами. Наконец установка была закончена. Фрэзер подключил ее к системе управления двигателем. Усталые, но довольные, они вновь уселись в кресла. После короткого отдыха Фрэзер стал готовиться к посадке на Ганимед.

Луна была уже хорошо видна и занимала почти пол-экрана, так что можно было разглядеть наиболее крупные ее кратеры и трещины. У Фрэзера были тяжелые предчувствия, но страха он не испытывал. «Я вновь лечу, чтобы убивать, — подумал он. — Мало того что я уничтожил сотни улунт-хазулов, теперь я должен пролить кровь людей. О Господи, зачем ты взвалил мне на плечи этот непосильный груз?»

Рассердившись, он резким движением включил передатчик.

— Космолет «Олимпия» вызывает диспетчерскую станцию Авроры, — произнес он. — Включите сопроводительный луч и разрешите мне посадку.

— Что? «Олимпия», вы сказали? — воскликнул незнакомый голос.

— Да. — Фрэзер назвал свои координаты. — Ваш радар может подтвердить, что мы находимся в этой области. Так как насчет сопроводительного луча?

— Подождите минутку, — взволнованно сказал незнакомец. — Я должен связаться с начальством.

«Конечно, ты должен сообщить Свейну об этом неожиданном сюрпризе, — с усмешкой подумал Фрэзер. — Ладно, порадуй старика. А мне надо думать о другом — как уберечь Лори. Как бы ни обернулись дела, она должна остаться целой и невредимой!»

В радио некоторое время был слышен только шум космического фона, затем что-то щелкнуло, зашуршало, и в кабину ворвался возмущенный голос адмирала:

— Черт побери! С чего это вы решили вернуться?

— А что нам остается делать? — мрачным тоном произнес Фрэзер. — Мы ушли от ваших ракет, но что мы можем сделать еще?

— Кто вы такой, в конце концов? Мисс Власек с вами?

— Да, — сказала Лоррейн с вызовом. — И горжусь этим.

Фрэзер назвал свое имя. Лгать сейчас было бессмысленно и опасно.

— Так-так… Мало вам того, что вы натворили на Ганимеде? Но как вы могли уйти от моих ракет?

Фрэзер рассказал, почти ничего не скрывая.

— Мы садились на поверхность Юпитера. Вы можете проверить с помощью сканеров — наши трюмы наполнены юпитерианской атмосферой и частичками льда. Мы надеялись, что наярры как-то помогут нам, но радиомаяк в их городе не работал. Быть может, его разрушили улунт-хазулы. Вы ведь слышали об этой войне, адмирал? Мы пытались найти моего друга Теора, но на такой огромной территории без радиомаяка разыскать никого нельзя. Запасы воздуха и воды стали кончаться, и мы решили вернуться. У нас просто нет другого выхода.

— Выходите на орбиту, я пришлю к вам космобот.

— Слишком поздно, — горько сказал Фрэзер. — Воздух в кабине настолько сперт, что мы задохнемся, прежде чем ваши люди придут нам на помощь. Дайте мне сопроводительный луч, и я сам посажу «Олимпию»!

— Хм-м-м… что-то я не доверяю вам, Фрэзер. Слишком уж шустрым парнем вы оказались. Кто знает, может, вы что-то задумали?

— Дьявол, о чем вы говорите, простонал Фрэзер. — Что мы можем сделать вашему драгоценному крейсеру? Сесть ему на голову? Но ваши пушки изрешетят нас, прежде чем мы приблизимся к нему хотя бы на милю. Разве мы стали бы возвращаться, если бы не хотели жить?

Адмирал молчал. После короткой паузы он неохотно сказал:

— Если вы так сильно хотите жить, то, надеюсь, не откажетесь назвать имена ваших сообщников?

Сердце Фрэзера бещено заколотилось. Он открыл было рот, чтобы ответить, но Лоррейн покачала головой и приложила палец к стеклу своего шлема.

— Ну что? — с усмешкой сказал Свейн. — Надо сказать, что для людей, у которых вот-вот кончится воздух, вы слишком хладнокровны.

— Нам трудно говорить на эту тему, — ответила Лоррейн.

— Это ваши трудности. Я хочу знать имена, прежде чем вы посадите корабль. А потом уж мы поговорим более подробно. Но сначала я хочу знать имена предателей.