Миры Пола Андерсона. Т. 10. Сага о Хрольфе Жердинке

Год пролетел быстро. Свипдаг был назначен воеводой конунговой дружины, что наложило на него множество новых обязанностей. Теперь ему приходилось часто отправляться на охоту, или рыбную ловлю, или в морские походы, подолгу гостить вдали от Упсалы и самому принимать множество гостей. В доме Свипдага помимо многочисленной челяди постоянно жили одна или две молодые наложницы. Однако теперь он находил еще больше поводов для встречи с королевой Ирсой, доводя этим ее мужа до белого каления.

Тем временем на следующее лето берсерки, которые, казалось, избегли смерти, только чтоб лелеять свою ненависть, собрали многочисленную рать и снова высадились в Свитьод. Они поняли, что не стоит повторять ошибку прошлого похода и высаживаться вблизи от Упсалы, где у конунга под рукой всегда достаточно славных воинов. В этот раз они оставили свои корабли значительно севернее, на берегу Ботнического залива, затем направились в горы и вскоре достигли Вестманланда. Отсюда они намеревались нанести стремительный удар по Упсале. Дорогой они непрестанно грабили, убивали, жгли, разрушали все, что попадалось им на пути, а также изрядно пополнили свои ряды разбойниками, людьми, объявленными вне закона, и прочими негодяями, встретившимися им в горах.

Вести об этом скоро достигли Адильса. Он вновь призвал Свипдага и приказал ему идти в поход. В этот раз в его распоряжении было в три раза меньше воинов, чем в прошлый, ибо берсерки хорошо выбрали время для нападения, ведь почти все сильные мужчины находились в это время далеко от Упсалы, занятые уборкой урожая.

— В этот раз мы поступим по-другому, ибо враг уже близко, — сказал Адильс. — Возьми с собой всех, кого сможешь собрать, будь то старые бонды или необученные молодые парни, и встречай врагов лицом к лицу, а я со своей дружиной обойду их и ударю с тыла.

Свипдаг нахмурился.

— Мой господин, нам будет сложно не столько встретиться с этими викингами, сколько друг с другом.

— Все будет в порядке, можешь положиться на наших лазутчиков и скороходов, — ответил Адильс высокомерно, не желая больше слушать никаких возражений.

Ирса нашла возможность прогуляться со Свипдагом вдоль реки, в сопровождении только глухой старухи-служанки.

— Боюсь я за тебя, — печально сказала она. — Чувствую, что мой супруг считает, что не случится большой беды, если ты проиграешь битву в горном краю. Тогда все будут считать, что эти подлые берсерки отомстили за свои обиды, и Адильс сможет снова принять их на службу за небольшую плату… — ее голос задрожал, — и они вскоре появятся среди нас.

Он взглянул на ее склоненную голову и сказал, понизив голос.

— Каждый воин должен покориться судьбе. Но то, о чем ты говоришь, не случится, пока в моих жилах осталась хоть капля крови, моя госпожа.

В ее взгляде была та же тоска, какую ему доводилось видеть однажды в глазах пойманного в сети лебедя.

Поспешно собранная рать Свипдага, состоящая сплошь из неуклюжих новобранцев, неожиданно напала на берсерков. Жестокая битва разразилась в узком ущелье между красными скальными стенами, среди водопадов, зеленых перелесков и цветущих лугов.

Берсерки сумели с помощью угроз и плетей построить своих своенравных соратников в боевом порядке. Шаг за шагом они начали теснить ряды шведов, значительно превосходя их числом. Однако ничего не было слышно о дружине конунга, состоящей из опытных воинов.

Говорят, что в это время Свип, старый хуторянин, внезапно проснулся и, глубоко вздохнув, обратился к Хвитсерку и Бейгаду:

— Вашему брату Свипдагу требуется подмога, ибо ведет он жестокую битву и нет счета врагам. Он уже лишился ока, и много тяжких ран покрыли его тело. Трое берсерков сложили головы в схватке с вашим братом, но еще троих предстоит ему одолеть…

Спешно вооружились братья и, прихватив с собой столько людей, сколько могли собрать, погнали своих коней туда, куда указал им отец. Когда они достигли горного ущелья, битва все еще продолжалась, несмотря на вечерние сумерки. К тому часу викинги уже в два раза превосходили числом войско Свипдага. Яростно бились шведы. Их воеводитель уже едва держался на ногах от тяжких ран. Много воинов пало. Но конунг со своей дружиной все не шел им на помощь.

Однако и силы врагов были на исходе, ведь не так-то легко размахивать тяжелым мечом много часов подряд. К тому же многие ратоборцы истекали кровью, а еще больше было убито. Боевые порядки берсерков распались на немногочисленные группки воинов, положение которых было плачевно: некоторые еще пытались отбиваться своими затупившимися клинками, используя их как дубины, другие спешили уползти прочь с поля боя, надеясь бегством спасти свою жизнь. В этот момент внезапно появился маленький, но хорошо обученный отряд свежих воинов с острыми мечами и секирами, готовых с диким упорством добиваться победы.