Среда
Я получил Ваше письмо, но говорить о нем и подробно обсуждать его содержание теперь бессмысленно. Я побежден и намерен бросить свои исследования. Удивляюсь, как у меня еще хватило духа с ними бороться. Я не смогу от них скрыться, даже если оставлю все вещи и убегу. Они меня поймают.
Вчера они прислали мне письмо – его принес человек из РФД, когда я был в Брэттлборо. Его текст отпечатан на машинке, и на конверте – штемпель Беллоус-Фоллс. Они сообщили о том, что собираются со мной сделать, и я не в силах это повторить. Берегитесь, Вам тоже грозит опасность! Разбейте пластинку. Луна пошла на ущерб, и ночи будут облачными. Я готов принять помощь – это могло бы меня спасти, но любой приехавший сюда решит, что я сумасшедший, если только не обнаружит неоспоримых доказательств. Поэтому я не вправе к кому-либо обращаться и просить. Я просто не смогу никому объяснить так, чтобы мне поверили. Да и прежде не мог.
Но я еще не сказал Вам самого худшего, Уилмарт. Наверное, Вам лучше не читать эти строки, а не то Вы оцепенеете от шока. Но знайте, я говорю правду. Так вот – я видел их и дотронулся до одной твари или, вернее, до какой-то ее части. Боже мой, это настоящий ужас! Конечно, она была мертва. Ее убила одна из моих собак, и я нашел ее сегодня утром у конуры. Я попытался отнести ее в сарай и сохранить, чтобы убедить людей – они действительно существуют, но она… испарилась за несколько часов. От нее ничего не осталось. Знаете, их видели в реках лишь в первое утро после наводнения. И это хуже всего! Я решил ее заснять и отправить Вам фотографию, но когда стал проявлять снимок, на нем ничего не было видно! Ничего, кроме сарая. Из чего же они состоят? Ведь я же видел эту тварь, успел ее пощупать, к тому же они все оставляют следы. Несомненно, они телесны, но из чего состоят их тела? А их облик не поддается описанию. Представьте себе огромного краба с массой высоких колец или узлов из каких-то плотных канатов и со щупальцами на месте головы. Зеленая слизистая жидкость – это их кровь или сок. И с каждой минутой таких чудовищ на Земле все больше и больше.
Уолтер Браун пропал – его не видели в городских кварталах и деревнях, где он прежде слонялся целыми днями. Очевидно, я пристрелил его, хотя твари обычно уносят с собой убитых и раненых.
Сегодня днем я смог спокойно добраться до города. Наверное, они убедились в моей покорности и решили прекратить слежку. Я пишу на почте в Брэттлборо. Возможно, это конец и больше писем не будет. В таком случае сообщите моему сыну Джорджу Гудинафу Экли. Его адрес – Плезант-стрит, 176, Сан-Диего, Калифорния. Прошу Вас, не приезжайте сюда. Напишите моему мальчику, если в течение недели Вы не получите от меня ни одной весточки, и следите за новостями в прессе.
Сейчас я собираюсь разыграть две последние карты, если, конечно, у меня хватит сил. Сначала попробую отравить их ядом (у меня есть разные химические смеси и маски для себя и собак), а если он не подействует, расскажу обо всем шерифу. Они могут упрятать меня в сумасшедший дом, но уж лучше это, чем полет с чудовищами. Возможно, я попрошу полицейских обратить внимание на следы вокруг дома. Правда, они не слишком четкие, но я каждое утро нахожу свежие. Полагаю, полицейские скажут, что я их обманываю. Они все считают, что я рехнулся.
Да, я должен вызвать полицию, и пусть кто-то из полицейских останется на ночь у меня на ферме и увидит все своими глазами, хотя, наверное, эти твари узнают о моих планах и не появятся здесь ночью. Ведь они уже перерезали кабель, когда я попытался позвонить ночью по телефону; связист на телефонной станции подумал, что все это более чем странно, и, наверное, решил, что я сам его перерезал. Я уже неделю не могу вызвать мастера и восстановить связь.
Конечно, мне стоило бы рассказать обо всем местным крестьянам, они бы поверили в эти ужасы, но их бы подняли на смех, попробуй они заявить властям, да к тому же они уже давно обходят мой дом стороной и ничего не знают о последних событиях. Даже ради денег никто из окрестных фермеров не согласится приблизиться хоть на милю. Здешний разносчик продовольствия слышал, что они говорят и как вышучивают меня на все лады. Боже мой! Если бы у меня хватило смелости поговорить с ним и убедить его, что это правда! Думаю, мне надо показать ему следы, но он приходит не раньше полудня, а к этому времени они обычно исчезают. Возможно, землю с отпечатками когтей следует поместить в ящик с крышкой, но тогда он подумает, что я над ним просто издеваюсь.
Я сам виноват, что столько лет жил отшельником; будь я пообщительнее, крестьяне не стали бы меня избегать. Я мог продемонстрировать черный камень, снимки или поставить пластинку лишь старикам да невеждам. Остальные сказали бы, что это розыгрыш, и вволю посмеялись бы надо мной. Но, возможно, я все же покажу фотографии. На них ясно видны следы, пусть даже этих тварей и нельзя заснять. Как жаль, что никто, кроме меня, не видел ее сегодня утром, пока она не испарилась. Не знаю, к чему это приведет. После всего, что я пережил, в психиатрической клинике мне, наверное, станет легче. Врачи помогут мне прийти в себя. Я буду далеко от своего дома, и это меня спасет. Напишите моему сыну Джорджу, если больше ничего обо мне не услышите. Прощайте, уничтожьте запись и не связывайтесь больше с этим делом.
Ваш Экли
