Мирриэль

Это не я. Из зеркала на меня смотрит… кто-то, но это точно не я. Нежное платье лежит на моей фигуре, как влитое подчеркивая все изгибы тела. Совершенство в простоте. Тонкая белая нижняя рубаха из нежного шелка, а поверх нее наброшена тончайшая ткань, изумрудно голубая с тончайшим рисунком из золота. Открытыми остаются и покатые плечи, и руки. Игривая ажурная завязка на нижней рубахе может регулировать глубину выреза: затяни чуть потуже и аккуратные мягкие складочки скроют грудь почти до ключиц, но стоит немного распустить тонкий шнурок и всеобщему обозрению предстанет ложбинка между грудей, и под легкой тканью без сборок легко будет угадываться ее очертания, будоража фантазию. Сзади цветная часть платья скрывает даже туфли, регулируется шнуровкой на уровне талии, а спереди, аккуратно огибая грудь, прикрытую лишь нижней рубашкой (оказывается у меня потрясающая грудь), поддерживая ее и делая фигуру еще более утонченной, шнуровка начинается под грудью и заканчивается там, где выступают тазовые косточки. При каждом движении из-под бирюзы верхней юбки мелькает белизна нижней, добавляя нежности и загадочности.

— Вот это то, что надо! Правда?! Он не сможет устоять. Единственным его желанием, когда он увидит вас в этом, будет увести в укромное место, покрыть все обнаженные платьем участки вашего тела поцелуями, а потом снять это платье с вас. Я думаю, после этого он уже никогда не захочет вас отпустить и уж тем более забудет с вами ссориться. А вот и перчатки к этому платью, — и она одевает мне на руки нежные перчатки, чуть выше локтя. — Поверьте, когда вы проведете рукой в этой перчатке по его телу, ну или хотя бы лицу, он не сможет забыть это прикосновение, все мысли выскочат из его головы, и он сможет думать только о вас. Мам? Скажи что-нибудь, ведь я права, да?

— Вы уж простите мою дочь. У нее в голове только любовь. Но в одном она права, безусловно, это платье… Вы просто неотразимы в нем. Оно очень подчеркивает вашу чудесную фигуру и цвет глаз, оно просто создано под ваши глаза. Вы — само очарование.

Отворилась дверь и вошла та самая пожилая женщина-проповедница.

— Дозвольте и мне взглянуть. Сын сказал, что вы тут наряжаете мою спасительницу, я не могла этого пропустить.

Она посмотрела на меня и на глазах ее выступили слезы.

— Ты прости меня, дитя, за глупые мои речи. Не ведала я, что обманывают нас в церкви, говоря гадости про Хранителей. Не могла я подумать, что остались еще среди вашего народа те, чьи сердца не ожесточены против людей. Моя внучка и невестка, молодцы, платье тебе очень идет. Позволь и мне тебя отблагодарить.

Она подошла ко мне.

— Негоже в таком платье и с такой прической, — она распустила тугой узел косичек у меня на голове, расплела все косички, расчесала волосы. — Мягкие у тебя волосы, но не послушные, говорят старцы, что по волосам характер можно увидеть. Вот и ты, видать, такая, как твои волосы. Мягкая, но упрямая. А волос у тебя красивый, как будешь это платье одевать, ты волосы-то не убирай, пусть они распущенными будут, уж очень ты хороша. А на память тебе, вот, заколка с камнями, ты когда капюшон-то свой сняла на площади я только глаза твои необыкновенные и запомнила, вот и заколку им под стать нашла, для тебя. Вот так одну прядку подколешь и все. Глаз от тебя не оторвать, дитя.

Старушка аккуратно закрепила прядь моих волос. И заплакала.

— Не надо плакать, бабушка. Спасибо вам на добром слове. Вы уж больше не рассказывайте, что разломы — это путь к Создателю, много людей погибнуть может, а я не могу спасать всех. Вы уж лучше говорите, чтоб береглись этих разломов, да обходили их дальними дорогами. А еще лучше, говорите, чтоб рассказывали вам, где разломы видели, мне проще их потом искать и закрывать будет. Вот и станете вы помогать Хранителям, информацию эту передавайте нашим людям, они будут заходить к вам, а потом и мне передадут. Вот и польза всем будет.

— Конечно, красавица. Все сделаю, как говоришь ты. Не верю я больше церковникам, а вот Хранителям — верю.

— Вот и замечательно, — я улыбаюсь. — Это бесподобное платье. Но это слишком дорогой подарок, я не могу такой принять.

— Что ты, что ты… — замахала на меня руками жена хозяина. — Не дорогой вовсе, за дела твои добрые, так совсем малый. Я сейчас метки сделаю, а то уж очень ты… стройная, ушить немного надо, тут и там… Ты завтра заходи, я его тебе отдам или могу на двор постоялый прислать, где остановились вы с друзьями.

— Я зайду завтра, спасибо. Я никак не могла представить такой красоты, которую вы мне подарили. И я еще обычной одежды у вас купила бы, походной, а то у меня своих вещей и нет, чем люди помогли в том и хожу.

— Соберу я тебе все, что найду на твою стройную фигурку. Завтра с платьем и заберешь.

Переодеваюсь в обычную одежду, прощаюсь с женщинами. Теперь я могу спокойно идти отдыхать. День окончен.

Рыдгар.