Мировой кризис

— Авиаторы собираются остаться в городе не менее чем на месяц или полтора, — сказал подполковник. — Починить машину, устроить показательные полеты да и просто отдохнуть на море. Солидное вознаграждение от министерства они получат на днях, по пять тысяч рублей на брата. Я попрошу за вас, мадемуазель Медковец, вас обязательно возьмут на одну из воздушных прогулок, как только они будут организованы.

— Я ваша должница навек, мсье!

В «Аркадии» подготовили люкс на третьем этаже, рядом с номерами концессионеров, прислуга доставила в комнаты чемодан Василия Константиновича, и подполковник незамедлительно отправился в ванную комнату: освежиться и привести себя в порядок. К подвигам он будет готов не позже половины восьмого вечера, на это время и следует назначить господину Голубчику — Барков кратко объяснил, что предстоит экспедиция за город, и встреча с загадочным незнакомцем, изловленным людьми Короля.

— Не таким уж и загадочным, — проворчал Свечин в ответ. — У меня есть основания предполагать, кого именно мы увидим. Бобруйский-Думбадзе успел осведомить о чрезвычайном происшествии в городе, странном исчезновении, новость о котором власти пока предпочитают не разглашать, дабы избегнуть неминуемого скандала… Впрочем, не станем загадывать.

— Кстати, ваше высокоблагородие, не забудьте — платье должно быть статское.

— Граф, покорнейше прошу, не следует напоминать мне азбучные истины!..

Ровно в семь тридцать у парадного подъезда «Аркадии» остановились две пролетки, и Рувим Голубчик попросил метрдотеля известить господ иностранцев, что за ними послано из ресторана «Керкира», где почтеннейших гостей ожидает роскошный ужин и концертная программа — как и изволили давеча заказывать.

* * *

— Та-ак… — голосом злодея из мелодрамы прошипел господин Свечин. — Кого мы видим, хотелось бы осведомиться?! Не ожидал-с, честно признаюсь. Никак не ожидал-с. Великолепно. Начнем…

Поселок рыбаков и дачников Новая Дофиновка располагался по краю Большого Аджалыкского лимана, за дамбой, отделявшей его от моря. Не сказать, чтобы очень далеко — полтора десятка верст от Одессы, дорога наезженная, вдоль морского берега, через Крыжановку и Фонтанку. Смеркалось, навстречу попадались редкие биндюги, груженные рыбой, одесская суета осталась за спиной — здесь лишь шумел прибой да граяли вездесущие чайки.

Правил лошадьми лично Студент, позади катила вторая пролетка с четырьмя подручными Короля. Пускай. Барков и сказал подполковнику, что при Студенте можно говорить свободно, все услышанное уйдет с ним в могилу, но господин Свечин оставался профессионалом. Ни единого липшего слова, когда рядом посторонние. Тот факт, что Рувим Голубчик по-французски почти не говорил и понимал только простейшие обиходные фразы, ничего не менял.

— Лучше расскажите в подробностях, что здесь происходило за последние дни, — предложил подполковник. — Скупые отчеты я получал, но предпочитаю услышать из первых уст — предполагаю, вы развлекались от души.

— К сожалению, эти развлечения едва не стоили жизни господину Реннеру, — ответил граф. — Впрочем, были и забавные эпизоды. Слушайте…

В Дофиновку приехали затемно. Самая обыкновенная новороссийская прибрежная деревенька, дома местных жителей отдельно, дачи одесситов — отдельно. Все центры культуры собраны на одной крошечной площади: рынок, церквушка, синагога и керосиновая лавка. На улицах не души, только собаки брешут, учуяв чужаков.

Дача-усадьба, снятая Беней Криком «на всякий случай» еще в прошлом году, находилась на отшибе, в окружении запущенного абрикосового сада и цветущих акаций. Домик старомодной постройки, с мезонином и двумя флигелями, ремонтировался не так давно, стены покрыты белой штукатуркой. Ворота усадьбы закрыты, но едва Студент коротко свистнул, ажурные металлические створки разошлись.

Король ожидал на крыльце дома — в белоснежном костюме и такой же шляпе, с атласной полосой по тулье. Папироса меж пальцев, в полутьме мерцает оранжевый огонек.

— Доброго вечера, мосье Вулси, мосье граф, Прохор Ильич… Кто с вами?

— Позволю отрекомендоваться, Бенцион Менделевич, — шагнул вперед жандарм. — Свечин, подполковник Петербургского управления. Следователь по особо важным делам. Это чтобы между нами не возникало двусмысленности.

— Какие двусмысленности, мосье Свечин? — вздернул бровь Беня. — Вы о чем? И я вас умоляю, называйте меня Королем, мы не в присутствии и не в больнице!

— Как угодно. Лорд Вулси и его сиятельство за меня поручились, всё останется в тайне. Слово офицера.

— Тогда идите за мной, господа.

Дом оставлял впечатление необжитого: пыльно, в комнатах горит всего по одной свечке, разве что в столовой закуски и три бутылки вина на столе. Беня Крик провел к неприметной обшарпанной двери, распахнул. Вниз уводила выложенная камнем лестница.