Мировой кризис

— Не дракона, — Барков поднял палец к потолку. — А ту силу, которую вы условно обозначаете этим термином. Дракон, проклятие, дух Разрушения — как угодно! Если Нечто реально существует, следовательно, оно познаваемо или же имеются способы хотя бы отчасти узнать, что оно такое и откуда взялось… Это опять же до поры до времени не важно. Следующий вопрос: вы непоколебимо уверены, что история разыскания клада неким чудесным образом повторяет легенду о Нибелунгах? Что это не цепь невероятных совпадений?

— Чересчур невероятных, граф! Прослеживаются самые прозрачные аллюзии: смерть археолога, мистера Роу, убитого в спину копейным наконечником, вонзенным в родимое пятно в форме березового листа — точно так же умер король Зигфрид. А убил мистера Роу Ойген, когда не мог отвечать за. свои действия: его рукой управлял Хаген, alter ego… Я и господа Монброн с О'Донованом — трое братьев-королей, Евангелина — Кримхильда, в конце концов сокровища тоже оказались там, где и в старинной поэме, на дне…

— Ева, а вы что скажете? — Барков повернулся к венгерке. — Неужели правда?

— Боюсь, это так, граф. Легенда ожила. В других декорациях, в другом времени и с другими людьми, больше того — моя родословная по мужской линии восходит к той самой Кримхильде Бургундке и византийскому кесарю Юстину, по линии валашских Цепешей. Я прямая наследница героини эпоса в двадцать втором колене.

— Вот как? — прищурился Барков. — Ор-ригинально… Кажется, это зацепка. Милорд, ответьте, до какого века прослеживается ваша родословная?

— Приблизительно до начала одиннадцатого, — не раздумывая ответил Джералд. — Далекий пращур пришел в Британию с войском Вильгельма Нормандского, был шерифом одного из городов Чеширской марки у графа Гуго д'Авранша, есть упоминания в летописях… Вы к чему клоните?

— Значит, предки родом с континента, — задумчиво сказал Барков. — Кто угодно: саксы, норманны, салические франки… Вероятнее всего, салические франки. Никогда не задумывались над тем, что мадемуазель Чорваш может оказаться вашей родственницей?

— Род… Что? Господи Иисусе! Вы не шутите? — потрясенно выдавил Джералд.

— Лишь предполагаю, комбинирую, высказываю не озвученные ранее версии. Раз вы уверены, что совпадения и случайности невозможны, это единственное логическое объяснение повторения легенды в большинстве значимых деталей. Я могу и ошибаться, разумеется.

— В голове не укладывается, — выдохнула Евангелина. — Хорошо, пускай… Зато становится понятно, отчего Приорат не стал вредить нам в дальнейшем: с их точки зрения мы неприкосновенные особы, кровь Хлодвига Меровея…

— А Робер? Тимоти? Доктор Шпилер? Их происхождение… э-э… Явно не столь благородно.

— Откуда вы знаете? — осведомился Барков. — Кровь частенько замысловато шутит, и я не удивлюсь, если среди ирландских крестьян, дожей Венеции или купцов Толедо отыщется законный потомок Рюриковичей и мой брат в десятой или пятнадцатой степени родства. Что ж, я удовлетворен объяснениями, для первой беседы вполне достаточно. Остался последний и самый важный вопрос: какова моя роль в этом спектакле? Я ведь не имею ровным счетом никакого касательства к саге о Нибелунгах… Почему вдруг вы решили просить помощи именно у меня? Причина? Зачем вы в России и к чему такая спешка?

— Мания кладоискательства, — невесело улыбнулась Ева, опередив лорда Вулси. — Граф, у нас на руках неопровержимые доказательства: найденный на Рейне клад Нибелунгов лишь одна из составляющих иного целого. Чего-то большего. Часть другой, более глубокой и древней легенды, восходящей к дохристианским временам и зарождению христианства как такового.

— Милая Евангелина, вас не затруднит объяснить более просто? Без эпического пафоса? Здесь не древняя сказка, а самая обычная петербургская квартира. Даже с телефонным аппаратом. Что вы опять отыскали? И где?

— Могилу Аттилы, короля гуннов. Проклятия Европы и Бича Божьего, — глухо сказал Джералд. — Очередная неслучайная случайность. Если быть точным, то само место захоронения известно лишь приблизительно, не хватает лишь одной частицы мозаики, самой важной.

— Ого! — Барков рассмеялся. — Достойная заявка на вхождение в пантеон археологии! Милорд, неужели это не шутка? Ну скажите же, что вы решили меня разыграть!

— Нисколько. События времен королей Бургундии и Зигфрида разделяют со смертью Аттилы всего сто тридцать лет, по меркам истории — ничтожно мало. Буквально вчерашний день. Я сумел проследить взаимосвязь между двумя проклятиями: Фафниром и гуннским вождем… Понимаю, дело еще больше запутывается, но если клубок не размотать полностью, мы никогда не сумеем избавиться от дракона и тяготеющей над нами силы Духа Разрушения!

— Прекрасно, вы сумели меня заинтриговать, но в данном случае я обязан потребовать убедительных доказательств, о которых вы только что упоминали, милорд…

* * *