Мировая жила

- Так там мы сами выбирали место для засады. А это место – хуже не выбрать. Оборона – да, но никак не засада… - Вася, хмурясь, осматривался, - Тут только ночной налет… вдесятером на полусотню… Не, они не дураки. Выставят часовых, незаметно никак не подойти. Потому они эту поляну на холме и выбрали. Где мы тут засядем-то, братцы, а?

- А если прямо здесь? – стоящий на вершине Аким топнул по земле.

- Акима, не уподобляйся царю Фарадору. У того хотя бы крепость есть. А тут нас просто пушкой заровняют вместе с этим холмом с дальнего расстояния.

- Вась, ты не понял. Выроем здесь укрытие и спрячемся. А когда они обустроятся, мы окажемся внутри лагеря, ночи дождемся и вылезем!

- Это ж надо так вырыть, чтоб они не догадались, - Вася прикинул в уме и замотал головой, - Это невозможно.

- Да ну, Вась, - глаза у Акима блестели, отказываться от идеи он так легко не собирался, - Если бы у них были пластуны вроде нашего Макарки, тогда согласен, невозможно. А у них кто? Го-ро-жа-не, - для вящей убедительности последнее слово Аким выговорил по слогам.

Вася еще какое-то время постоял в задумчивости, а затем, видно на что-то решившись, уселся прямо на траву и начал стаскивать с себя сапоги.

- Э-э, Вась, а ты что… вот это вот? – осторожно полюбопытствовал Аким.

- Акима, а ты чего подвис? Разувайся, - и уже громче, чтоб слышали все, добавил, - В сапожищах по поляне не топтаться! И вообще, без нужды…

Разувшись, они втроем обошли поляну.

- Вот здесь место подходящее, - указал Вася, - Неровное, с уклоном, ходить неудобно. Копать здесь конечно труднее будет, зато палатку сверху не поставят и шляться над головой не будут.

Бобры осторожно сняли и откинули дерн одним цельным лоскутом. Потом стали рыхлить топорами грунт и накладывать на щиты. Другие босичком, так бережно, будто мамаша ребеночка тащит, чтобы ни щепотки не обронить, уносили наполненные грунтом щиты к речке и ссыпали в воду. Макара от работ Вася освободил и отправил в дозор, а то ненароком придет имперская полусотня, то-то удивится, что на поляне, которую для них дирижабль застолбил, какие-то бойцы раскопками занимаются.

Когда яма была готова, нарубили обрезков из тонкоствола, поставили опоры и уложили лаги, а сверху настелили накат. Кому-то одному нужно будет остаться на поверхности, чтобы закрыть остальных. Вася решил, что это будет Аким. Для примерки все залезли в яму. Кое-как тесно в прижимку поместились. Аким разложил сверху на лагах заготовленные обрезки, а после накрыл дерном, отошел на несколько шагов, осмотрел скрыт. Если не знать, ни за что не догадаешься.

Аким даже прошелся по крышке убежища. Это на совсем крайний случай, ходить тут вряд ли будут, но и то, держит, не подминается. Для успокоения совести Аким набрал несколько охапок облетевших с кустов желтых листьев. Если еще и ими сверху присыпать, схрон будет совсем хорош. Он не стал снова убирать дерн полностью, а только отогнул с одного края и накатных обрезков снял ровно столько, чтобы ребята смогли вылезть по очереди по одному. А потом осталось только ждать.

Они расположились в стороне от тракта в получасе ходьбы. Ждали ночь и еще полдня. Когда солнце уже пошло клониться на закат, прибежал из дозора Макар и сообщил одним словом: «идут». Друзья прибежали к холму и один за другим залезли в свой схрон. Оставшийся наверху Аким уложил обрезки, оставив чуть места, чтоб воздух проходил, раскатал дерн и накидал опавших листьев.

Конечно, если искать целенаправленно, можно обнаружить кое-где малейшие комочки просыпанного грунта, примятую траву между кустов и другие следы недавней работы, но Аким был уверен, что имперцам такое в голову не придет. Это же надо допустить саму мысль о возможной засаде. Тем более место выбрали овражистое, поросшее кустарником и крапивой. Аким еще раз огляделся, убедился, что ничего не упустил и на цыпочках, держа сапоги под мышкой, побежал в лес занимать наблюдательную позицию.

И все же он переживал. Ну мало ли, вдруг да найдется среди имперцев какой особо глазастый? Со своей лежки он видел, как показалась из лесу колонна. Сначала пешие, за ними груженый тягач на гусеничном ходу с пушкой на прицепе. Один с капральскими лычками махнул рукой давая знак остановиться, а сам неспешно стал подниматься на холм. Поднявшись на вершину выдернул из земли сброшенный с дирижабля штырь с маяком, потом стал прохаживаться внимательно осматриваясь.

Аким разом взмок, тут же, сам того не заметив, взвел арбалет и наложил стрелу. Если капрал обнаружит схрон, друзья окажутся в ловушке, хоть голыми руками их бери. Тогда останется только одно: стрелять в капрала и переводить огонь на себя в надежде, что друзьям удастся как-то сбежать.

Но переживал Аким напрасно, капрал еще походил по холму, похмурился, придирчиво осматриваясь и кривясь, а потом, наконец, дал полусотне отмашку. Аким понял, что никакой засады капрал не искал, а искал он скорее всего к чему придраться. Видать не зря Ольха про ругань говорила, не заладилась у капрала дружба с разведчиком на дирижабле.