Мировая борьба. Англосаксы против планеты

Не случайно, как отмечают исследователи, при всех взаимных противоречиях у «неоконов» и исламистов – сходные цели в процессе глобализации, включая подрыв национального государства. И дело не только в том, что исламисты выступают как «сторожевые псы глобализации по-американски» (Р. Лабевьер) – это самый примитивный уровень взаимодействия. Формируется также и то, что журналисты уже окрестили «глобальными племенами» («global tribes»), т. е. этнополитические кластеры с мощным наднациональным политико-экономическим потенциалом, к которым журналисты и исследователи относят англосаксов (англо-американцев), евреев, арабов и – особняком – китайцев. Особняком, потому что если «кланы» первых трёх «племён» создают краткосрочные или долгосрочные союзы с «кланами» других «племён» (один англосаксонско-еврейско-арабский блок против другого – всё это лишний раз свидетельствует о том, что расклад сил, по крайней мере, краткосрочный, в мировой борьбе намного сложнее, чем это рисуют «конспирологи»), то китайцы работают сами по себе, на то они и жители Срединного государства – Чжунго, Поднебесной.

Возникнув как реакция на глобализацию, фундаментализм в то же время становится одной из форм её развития. Сама глобализация (глава, посвящённая ей в «Выборе» Бжезинского – весьма слабая и примитивная, сплошные общие места и клише) развивается – в этом одно из её противоречий – и в фундаменталистской форме. Фундаментализм по определению есть отрицание традиций, в этом его принципиальная революционность – большинство революций начиналось под лозунгом возвращения к истокам, преодоления традиций. Одна из традиции Модерна, против которой главным образом направлен фундаментализм, как рыночно-протестантский, так и исламистский – это национальное государство, nation-state – Бжезинский не случайно пишет об опасности, подрывающей интересы государства США, намекая на результаты действий «неоконов» во внешней политике.

Бжезинский как зеркало американской правой революции

Бжезинскому как представителю демократической фракции американского истеблишмента глобальное фундаменталистское движение, естественно, не нравится. Однако штука в том, что право-элитарная революционная волна конца ХХ – начала XXI в. (не путать с правой массовой революционной волной 1920-х – 1930-х годов), охватившая многие регионы планеты, в том числе Россию, наиболее сильна именно в Америке. У нас, правда, есть надежда, помимо прочего, на «принцип Победоносцева»: Россия – тяжёлая страна, ни революция, ни реакция здесь до конца не проходят, увязая/пропадая в русском «социальном тесте» – как пела группа «Наутилус Помпилиус», «В этой стране, вязкой как грязь, ты можешь стать глупой, ты можешь пропасть»; и действительно, и левые, и особенно правые у нас – чаще всего идиоты.

Как известно, любая революция должна забежать подальше вперёд, за край, чтобы потом, после неизбежного в силу социальных законов отката, оказаться не у стартовой черты, иначе – «за что гремел цепями, старик Яков?». Нынешние американские крайние правые и реализуют объективно эту функцию забегания вперёд, за которой последует откат: на смену республиканским «якобинцам» придёт демократическая финансовая «директория».

В ходе «забегания», однако, страдают позиции не только трудящихся, но в значительной степени позиции части господствующих групп – «траву ел жук, жука клевала птица» (Н. Заболоцкий).

В мировой экономике и политике это означает, что одни сегменты мировой буржуазии отодвигают другие, одни страны – другие.

Так, геополитический и геоэкономический аспекты право-элитарной революции в США связаны со стремлением Америки ликвидировать главный экономический результат окончания «холодной войны» – фактический выигрыш от неё Японии и Европы (Германии). Однако если позиции Японии удалось подорвать ещё в конце «демократических» 1990-х годов (мат в три хода: восточно-азиатский финансовый кризис, подрыв автомобильной промышленности Японии, дестабилизация её финансовой системы), то с Евросоюзом, который, к тому же, поживился за счёт Японии, дело до сих пор обстоит сложнее: югославской и иракской операций для подрыва Европы всё же не хватило, хотя и нанесло ей ущерб.

Во внутренней политике США одна в ходе «забегания» часть истеблишмента в определённой степени отодвигает другую, захватывая не просто командные позиции, а пространство. Это уже не всемирные шахматы, а «всемирное го» – (японская стратегическая игра; кит. «вэйци»). И хотя «ворон ворону глаз не выклюет», уступать, пусть частично, политические и экономические позиции никому не понравится.