Миров нехоженные тропы

Совершенно успокоившись ОйенАп был крайне удивлен и напуган, когда за ним, на следующий день, приехали из Тайной Канцелярии. В своей манере, не церемонясь, они привели его в кабинет, в котором его ждали несколько важных чинов. Их лица скрывала тень. Анонимность была необходимостью такой работы. Начался допрос. Вопросы были те же самые, что и накануне, на Собрании. Сам не зная как, но ведущие допрос лица смогли узнать все, что пытался скрыть от всех ОйенАп. В основном это касалось его поведения во время нападения, и того, что они не вернулись проверить состояние коллег из подбитой кареты.

ОйенАпа, к большому облегчению, снова отпустили домой. Из-за происшедших событий он заключил, что Владыка Унаблора не настолько глуп, чтобы ждать, когда Собрание разродится ответом. Значит, затевалась какая-то секретная операция в обход этого Собрания. Сам факт того, что государство могло принимать быстрые решения в обход бюрократической машины, очень радовал.

Ускорить побег Никодия заставил тот факт, что в крепость с утра до вечера сквозь Дерево приходили все новые и новые солдаты. Вскоре во внутреннем дворе им уже не хватало места, и они выходили за пределы крепости. Никодий слышал, как переговаривались между собой мерзляки о том, что люди бьют их по всем фронтам. Увеличение численности войск очень вязалось с этим фактом. За весь день пришло не менее пяти тысяч новых солдат. Если сравнивать с тем войском, с которым люди пошли на мерзляков, то количество людей сильно уступало количеству противника.

В тот день, когда к ним пришел Вихорко и ни с того ни сего стал интересоваться его способностями говорить и понимать на языке мерзляков, Никодий почувствовал какую-то опасность, и взял собой пистолет, который подарил ему Петр, по старой дружбе. Применить его против Вихорки он не успел, потому что был оглушен исподтишка. Обыскать его так никто и не догадался.

Внимательно прислушиваясь и присматриваясь, Никодий прикинул примерный план побега. Каждый день из крепости выезжали несколько обозов с продовольствием для солдат. Весь обоз сопровождало от силы пять солдат и по одному кучеру в каждой повозке. Всю ночь обозы стояли без всякой охраны и можно было ухитрится спрятаться в нем, укрывшись толстым слоем сена, используемого в качестве подстилки. Проблема была в том, что Никодий находился в запертом снаружи помещении. Он уже несколько дней присматривался к окнам, пытаясь найти в них слабое место. Ручки, которыми открывались окна, были отвинчены, именно для того, чтобы пленник не мог сбежать. Но между рамой и створкой окна была небольшая щель, в которой виднелись язычки фиксирующие створку окна. Никодий долго соображал, что можно было бы просунуть в такую щель. Наконец, ему удалось скрутить пластинку с какого-то хитрого механизма, стоящего у него в комнате.

Сложно сказать, что время для побега было подходящее. Еще много солдат осталось во дворе и спало вповалку прямо на снегу. Для них его перемещения не должны были показаться подозрительными. По территории крепости постоянно сновали люди выполняющие различные обязанности. Стоило опасаться только момента когда он будет прятаться в повозке. Никодий вспомнил побег из города мерзляков. Тогда только решительность Петра и его отца помогли осуществить его. Эти воспоминания придали сил и храбрости.

Никодий не спал до половины ночи. Он встал и на цыпочках подошел к окну. Язычки с трудом, но поддались усилиям. В щель потянуло морозным воздухом. Пути назад не было. Никодий бесшумно перемахнул через подоконник на улицу и прикрыл створку окна. Во дворе стояла абсолютная тишина. До повозок было не меньше ста метров. Никодий взвалил себе на спину одеяло со всяким мусором и делая вид, что занимается работой отправился к обозу. Он шел мимо спящих на снегу солдат. Никто не остановил и не окликнул его. Массивные борта телеги даже не скрипнули под его весом, рассчитанные на гораздо большие нагрузки. Никодий отодвинул подстилку в сторону, бросил на пол одеяло и завалил себя сеном. Он очень надеялся, что снаружи его не будет видно. До утра ему удалось немного согреться и даже заснуть.

Проснулся он от ощущения, что его заваливают чем-то тяжелым. Сквозь приятный запах сена пробивался специфический запах вяленого по особому мерзялковскому рецепту, мяса. Пока совсем не завалили, Никодий смог сдвинуться к борту.