Читаем Миронов полностью

Ивар Смилга вступил в партию в пятнадцатилетнем возрасте. Еще зеленый плод, совершенно не дозревший. И что же, его так поразила идея, чтобы сразу кинулся вослед Марксу переделывать старый мир? Да и при всей допустимой гениальности в пятнадцатилетнем возрасте пацаненок еще такой глупый и несмышленый, что ему доступна только организация шайки подростков для воровства яблок в чужих садах. А ведь Смилга, наверное, возомнил еще с того зеленого возраста, что он предназначен судьбою для великого эксперимента на русском горбу... Откуда их, эту черпаю свору, господь посылает? Ну, был настоящим коммунистом, так бери винтовку в руки – и в цепь, защищай революцию. Защищай Республику. Так ведь нет, обязательно в начальство лезут, чтобы командовать, руководить русским народом. А то ведь он без инородного вмешательства пропадет и не достигнет счастья, которое ему уготовано волею пришельцев... Да ведь Ешуа-Соломон Мовшович Свердлов тоже в пятнадцатилетнем возрасте вступил в партию, А что вышло из этого? Оказался убийцей всего Войска Донского... Вот они – недозревшие плоды!.. Несъедобные... Но для русского плебейства сойдет... Покривится-покривится да и скушает... на беду себе.

Итак, Филипп Козьмич, вам первому пуля в лоб, а подчиненным – по списку... Послушаем, однако, что скажет защитник.

<p>18</p>

Речь защитника РЫБАКОВА:

«Товарищи, Революционному трибуналу угодно было поручить мне тяжелый долг защиты обвиняемого, а не явления, известного под именем „мироновщины“. Так я понимал смысл защиты, в противном случае я отказался бы от защиты. Обвинитель прочел нам целую лекцию о мироновщине, он изложил нам взгляд господствующей . коммунистической партии. Все это не ново. И если обвинитель, объясняя партийно это явление, обращался лицом к публике, а к вам боком (председатель останавливает защитника, указывая ему на неуместность таких выражении), то я, как защитник людей, обращаюсь к вашим сердцам. В чем обвиняется эта группа людей, защиту которых вы мне поручили? Я много думал над всем этим делом и в результате могу спросить: в чем они обвиняются? В дезертирстве?.. Но до сих пор обвиняли в этом бегущих с фронта. Теперь же обвиняем группу лиц, которая пошла на фронт.

Нет, перед нами не селезень, как назвал Миронова обвинитель. Перед нами – лев революции. С самого начала Советской власти он честно бился в рядах ее защитников. Правда, он не совсем представлял себе политическую программу партии коммунистов, он не мог разбираться во всех тонкостях политики, как в этом разбирается обвинитель, очевидно, старый партийный работник, которого нам было приятно слушать, но лев революции разбирался во всех этих вопросах сердцем. Он сердцем почувствовал, что партия несет то, что нужно обездоленному трудящемуся классу. И в доблестных боях эту свою сердцем воспитанную мысль он проводит в течение нескольких лет своей жизни. Где случится беда на красном фронте, где белогвардейские банды расстроят наш фронт, туда стремится этот селезень, в такой ответственный момент на него возлагают надежды, и он оправдывает их. Позвольте вам напомнить, в прошлом году, когда наши красноармейские части на Хоперском участке не могли прорваться через проволочные заграждения, вот этот селезень ударил в тыл неприятелю, прорвал его и очутился под Новочеркасском. Разве это селезень, который в дальнейшем своем движении дошел до Смоленска?

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии

Все жанры