Мираж Золотого острова

— Надо разъяснить им наши намерения, — беспокоился Суон. — Давайте распустим фор-марсель. Это будет сигналом, что мы хотим переговоров. А потом возьмем на гитовы нижние паруса.

«Лебеденок» шел еле-еле, от форштевня расходилась по воде лишь легкая рябь. Команда наблюдала и выжидала. Через какое-то время от берега, от ближайшего форта, отвалила дежурная лодка и направилась к кораблю.

— Линч, сейчас очень понадобится твое знание испанского, — сказал Суон. — Я напишу письмо, с которым ты отправишься к губернатору Вальдивии. В послании будет объяснено, что мы приплыли торговать, и приведен список товаров. Если у него не окажется переводчика, ты разъяснишь губернатору наши намерения.

— Мне упоминать, что у вас есть официальное разрешении герцога Графтона?

Суон покачал головой:

— Нет, губернатор, возможно, никогда не слыхал о герцоге. Скажешь, что мы намеревались плыть в Ост-Индию, обогнув мыс Доброй Надежды, но из-за плохой погоды вынуждены были повернуть на запад. То, что мы выбрали именно этот порт, — дело случая.

Гектор подумал, что такой притянутой за уши истории вряд ли поверят, но ничего не сказал. Для него имело значение только одно — добраться до берега и начать поиски Марии. В тайной записке, которую девушка написала Гектору в тот день, когда спасла ему жизнь, говорилось, что она собирается вернуться в Перу вместе с доньей Хуаной, чей супруг, дон Фернандо де Костанья, получил должность в аудьенсии. [9]А губернатор Вальдивии не может не знать о местонахождении такого видного чиновника испанских колоний.

Не успел Суон уйти к себе в каюту писать письмо, как весть о его плане разнеслась по всему судну. С камбуза прибежал взволнованный Жак.

— Мон ами, ты не должен идти один! — воскликнул француз.

— Все будет в порядке. Оставайся здесь с Изреелем и Даном, — успокоил его Гектор.

День ото дня зрение Дана улучшалось, хотя индеец все еще плохо видел вдаль.

— Пусть Изреель останется с Даном, а я отправлюсь с тобой, — упорствовал Жак. Он вытер о тряпку руки, испачканные в копоти.

— Линч прекрасно справится один, — твердо сказал Суон, случайно услышавший этот разговор. Он как раз появился на палубе с запечатанным письмом в руке.

К этому времени испанская лодка приблизилась достаточно, чтобы до нее можно было уже докричаться. Гектор помахал в воздухе письмом.

— Послание для губернатора! — крикнул он по-испански.

Сторожевая лодка представляла собой небольшую пирогу, за веслами которой сидело полдюжины гребцов, по виду рыбаков. На корме пироги сидели двое солдат в форме и молодой человек с офицерским красно-белым шарфом. Похоже, старшим у испанцев был он, хотя лет офицеру было примерно столько же, что и Гектору.

— Я хочу говорить с губернатором Вальдивии. У меня для него письмо от нашего капитана, — во всю мощь легких прокричал Гектор.

После недолгих колебаний гребцы налегли на весла, пирога подплыла вплотную к кораблю. Едва Гектор перебрался в нее, как лодка мгновенно отвалила от «Лебеденка», будто бы его борт мог обжечь испанцев.

— Мой капитан хочет честно торговать. Мы шли в Ост-Индию мимо мыса Доброй Надежды, но непогода вынудила нас повернуть и идти курсом на запад, — заявил Гектор сразу после того, как представился. Подобное объяснение ему самому показалось сейчас еще менее убедительным, чем на борту «Лебеденка».

— Я — лейтенант Луис Карвальо, — коротко представился молодой человек. У него было длинное узкое лицо, и печальные темные глаза смотрели на Гектора с откровенным недоверием. — Мой дядя… то есть губернатор, — поправил он себя, — хочет знать, по какому праву вы явились в Вальдивию.

— Когда вы доставите меня к губернатору, это письмо все ему объяснит, — ответил Гектор.

Лейтенант оглянулся через плечо:

— Ваше судно может бросить якорь там, где оно сейчас находится. Там хорошее дно. До Вальдивии отсюда довольно далеко, и мы доберемся туда не раньше, чем через два часа, даже если нам поможет прилив.

Первую половину путешествия Карвальо держался холодно и молчаливо, предоставив Гектору обозревать окрестности. Сначала у юноши сложилось впечатление, что здесь не ступала нога человека и руки его не прикасались к этой земле. За прибрежными гранитными скалами начинался девственный лес, и после стольких дней в море Гектор с удовольствием вдыхал запах сосен. За ближайшими холмами вставали темные, мрачные кряжи, тянувшиеся к далекой горной цепи, чей хребет отмечала полоса снега. Эта земля была просторна, пустынна и печальна.

Вблизи выяснилось, что в заливе кипит жизнь. Стая крикливых морских птиц гнала косяк анчоусов едва ли не под киль пироги. Чайки то и дело кидались вниз, выхватывая из воды поднявшуюся к поверхности рыбу, а раз или два Гектор заметил быстро промелькнувший гладкий черный плавник дельфина, обедавшего анчоусами из того же косяка. Всплывая из глубины, дельфин выгонял рыбешек к поверхности воды, где их только и ждали жадные клювы чаек.