Мираж в обручальном кольце

— Поверьте мне, я знаю, что говорю, — кивнул врач. — Поправить там что-либо было уже нельзя. Мой коллега, про которого я вам говорил, постарался. У него была тяжелая рука, у этого хирурга. Такое бывает. У таких врачей пациенты умирают на столе десятками. Самая простенькая операция по удалению свища грозит пациентку заражением крови. Иначе как мистикой это не объяснишь. Таким людям нельзя оперировать. Но, к сожалению, не все это вовремя понимают.

— И что Галина? — спросила я. — Когда она выписывалась из больницы, она уже знала о диагнозе?

— Нет, — пробормотал Иван Алексеевич. — К чему было ей рассказывать? Сотни женщин живут и вовсе не желают обзаводиться детьми. Вот и ваша Галина вполне могла оказаться одной из них.

— Да, вполне возможно, что и могла бы, — пробормотала Катька. — Но ей не повезло, она вышла замуж за человека, который жутко хочет завести ребенка. И готов даже с ней развестись, лишь бы получить желаемое дитя. Все равно от какой женщины.

— Тогда ей можно только посочувствовать, — сказал Иван Алексеевич.

Но на сочувствие ни у него, ни у нас особо времени не было. У Катьки запищал ее сотовый, а Ивана Алексеевича позвали к какому-то больному.

— Ну что? — спросила я у Катюхи, когда она закончила щебетать по телефону.

— Думаю, что Валентин вполне мог пронюхать об этой истории, — ответила мне подруга. — И шантажировать несчастную Галину тем, что расскажет о ее бесплодии Петру.

— Я тебя не о том спрашиваю! — рассердилась я. — Это и ежу понятно: раз мы узнали, так и Валентин мог узнать тайну Галины. Я тебя спрашиваю, что там слышно про наше сегодняшнее свидание с ребятами? Ты ведь с ними только что разговаривала?

— А! — махнула рукой Катька. — Они задерживаются на работе. Еще перезвонят.

— Тогда у нас есть возможность поменять машины уже сейчас, — сказала я. — Оставим Толину «Мазду» и пересядем на мою «девятку», если она уже на ходу.

Всю дорогу до гаража Катька размышляла вслух о том, мог ли Петр бросить Галину ради того, чтобы завести себе другую здоровую жену, или все же он сильней привязан к Галине, чем к гипотетическому ребенку, который еще не известно, будет ли радовать папочку. В конце концов Катькины терзания так мне надоели, что я предложила наведаться в фирму, где работали Галина вместе с мужем.

— Да! — обрадовалась Катька. — Это идея.

Моя «девятка», как ни странно, была уже готова. С меня даже денег за ее ремонт не взяли. В гаражной мастерской все слесари были уже наслышаны о том, как мы нескольку часов подряд заряжали аккумулятор.

— Свечи нужно было прочистить, — сообщил мне один из слесарей. — Всего и делов. И голову тоже.

Но я на его замечание даже не обиделась. С тех пор как я сама, вопреки мольбам всех моих родственников не делать этого, уселась за руль автомобиля, мне приходилось выслушивать подобного рода замечания из уст мужского населения планеты чуть ли не по несколько раз в день. Так что я уже привыкла. И выработала к ним своеобразный иммунитет. А попросту говоря, пропускала мимо ушей.

Как мы узнали от того же Голованова, Галина с мужем работали в администрации супермаркета, который торговал всем на свете и круглые сутки. Галина там была главным бухгалтером, а Петр заместителем генерального директора. И хотя вся администрация в полном составе наверняка сейчас в половине десятого вечера уже отдыхала у себя по домам, но все равно и в вечернее время в супермаркете должен был найтись хотя бы один сплетник, готовый рассказать нам о личной жизни супругов.

— Продавщица или грузчик, — мечтательно говорила Катька. — Лучше бы продавщица. Женщины способны излагать более детально.

— Если будет что излагать, — заметила я.

— Будет, будет, — заверила меня Катька. — Можешь мне поверить, добрые люди всегда с удовольствием вспомнят и расскажут какую-нибудь гадость о своих ближних. Нужно их только к этому подтолкнуть.

— И как ты собираешься их подталкивать? — спросила я.

— А вот увидишь, — загадочно ответила Катька. — Ты только смотри и помогай мне по обстановке.

В магазине мы первым делом прошлись вдоль прилавков. Судя по всему, снабжение в супермаркете было на высшем уровне. Все овощи и фрукты оказались свежими, без единого темного пятнышка, чисто вымытыми и лежали безупречными рядами или пирамидками. Из авокадо вообще был выложен красивый узор среди лимонов и мандаринов.

В рядах, где продавалось мясо, царил такой же безупречный порядок. Замороженные и уже порубленные куски ждали своих покупателей. Для желающих быстро приготавливаемой пищи имелись аккуратные стопки готовых котлет, люля-кебаб, пельменей и вареников. А для гурманов за стеклом другого прилавка, под наблюдением приветливой продавщицы, лежали куски парной телятины, свинины и даже мясо крокодила и страуса.

— Что желаете? — поинтересовалась у нас продавщица. — Не сомневайтесь, весь товар свежайший.

— Что, и крокодилов уже на подшефных фермах выращиваете? — ехидно поинтересовалась я.

Зря я это сказала. Тетка за прилавком обиделась. И поняв, что покупать мы ничего не собираемся, отвернулась, а потом и вовсе отошла в глубь прилавка.