Мираж в обручальном кольце

– Дело в том, что это был не совсем обычный случай, – сказала я. – Девушка работала на химическом заводе и случайно упала в чан с раствором хлорки. После чего ее, конечно, немедленно госпитализировали. И привезли к вам, потому что и завод этот находился неподалеку.

Уже в середине моей тирады по лицу Ивана Алексеевича мелькнуло странное выражение, словно он вспомнил, о ком идет речь, но радости ему это не доставило. Но вслух он лишь коротко сказал:

– Проходите!

Посторонившись, он пропустил нас в свой кабинет. Сам плотно прикрыл за нами дверь, сел в кресло возле стола и закурил. Жадно сделав несколько затяжек, он спросил:

– Прежде чем мы начнем разговаривать, скажите, зачем вам это нужно? Вы что, ведете профессиональное расследование? Так я сразу же хочу вас предупредить, что тот человек уже давно не работает по специальности. Теперь он педиатр в районной поликлинике. Не думаю, что и педиатр из него получился хороший, но все же… все же непоправимый вред, работая педиатром, причинить трудно. Поэтому мне не хотелось бы называть фамилию этого врача. Он и сам понял, что ошибся, пойдя работать хирургом. И как мог, исправил эту ошибку.

– Нет, нет, – помотала головой Катька. – Если вы в курсе того, что произошло двадцать лет назад, то нам нет дела до фамилии лечащего врача Галины. Нам просто необходимо знать, что же произошло с Галиной.

Иван Алексеевич молчал. Нужно было его дожать. И я произнесла:

– Видите ли, произошло убийство. Мухина одна из подозреваемых. И нам с коллегой поручили в мельчайших подробностях проверить всю подноготную ее и остальных причастных к этому делу.

– Впервые вижу, чтобы наша милиция работала с таким тщанием, – недоверчиво пробормотал Иван Алексеевич.

– Времена меняются, – ответила я. – И очень несовременно думать, что в милиции все работают спустя рукава.

Уж чего-чего, а несовременным Иван Алексеевич показаться не хотел. Поэтому он поспешно согласился, что хорошие работники встречаются везде. В том числе и в милиции. Он так и остался при своем мнении, что мы с Катериной явились к нему из милиции. Не понятно, кстати, почему.

Уже и раньше прослеживалась закономерность: стоит упомянуть о том, что мы занимаемся расследованием убийства, как люди автоматически начинают считать, что мы с Катькой работаем в милиции. Видно, в голове среднего обывателя просто не укладывается мысль, что расследованием убийства можно заниматься не по долгу службы, а просто так. Из желания найти разгадку.

– Я помню этот случай, – наконец признался Иван Алексеевич. – Девушка была совсем молоденькая. Сама она почти не пострадала. Вытащили ее быстро и к нам доставили тоже оперативно. Во всяком случае, до летального исхода там было далеко. Но вот ребенком пришлось пожертвовать.

– Ее ребенком? – уточнила Катька. – Так это правда, что Галина была беременна?

– Да, но насильно делать аборт никто ее не заставлял, – сказал врач. – Ей просто предложили это как один из вариантов. Существовала вероятность, что ребенок может родиться с отклонениями. Примерно двадцать процентов. Но врачебная этика требовала от нас, чтобы мы проинформировали женщину о такой возможности. И мне показалось, что она согласилась избавиться от ребенка с большой охотой.

– И что было дальше? Ей сделали операцию?

– Да, – кивнул Иван Алексеевич. – К сожалению, не очень удачно.

– Что значит, «не очень удачно»? – переспросила я.

– Это значит, – медленно сказал Иван Алексеевич, – что после операции эта девушка осталась навсегда бесплодной.

– Не может быть! – ахнула Катька.

– Поверьте мне, я знаю, что говорю, – кивнул врач. – Поправить там что-либо было уже нельзя. Мой коллега, про которого я вам говорил, постарался. У него была тяжелая рука, у этого хирурга. Такое бывает. У таких врачей пациенты умирают на столе десятками. Самая простенькая операция по удалению свища грозит пациентку заражением крови. Иначе как мистикой это не объяснишь. Таким людям нельзя оперировать. Но, к сожалению, не все это вовремя понимают.

– И что Галина? – спросила я. – Когда она выписывалась из больницы, она уже знала о диагнозе?

– Нет, – пробормотал Иван Алексеевич. – К чему было ей рассказывать? Сотни женщин живут и вовсе не желают обзаводиться детьми. Вот и ваша Галина вполне могла оказаться одной из них.

– Да, вполне возможно, что и могла бы, – пробормотала Катька. – Но ей не повезло, она вышла замуж за человека, который жутко хочет завести ребенка. И готов даже с ней развестись, лишь бы получить желаемое дитя. Все равно от какой женщины.

– Тогда ей можно только посочувствовать, – сказал Иван Алексеевич.

Но на сочувствие ни у него, ни у нас особо времени не было. У Катьки запищал ее сотовый, а Ивана Алексеевича позвали к какому-то больному.

– Ну что? – спросила я у Катюхи, когда она закончила щебетать по телефону.

– Думаю, что Валентин вполне мог пронюхать об этой истории, – ответила мне подруга. – И шантажировать несчастную Галину тем, что расскажет о ее бесплодии Петру.