Мираж черной пустыни

Миранда попятилась от него. Ее планы, такие хрупкие, такие ненадежные… Джек мог все разрушить.

— Когда ты уезжаешь на поиски золота? — спросила она.

— Завтра. Как только все подготовлю, сразу и уеду. Но сейчас у меня на уме кое-какие другие поиски!

Миранда остановилась, позволяя ему приблизиться к себе. Она знала, что поиски золота в Кении могли занять годы. Как только он уберется из города, она займется разводом, которым ей стоило заняться еще несколько лет назад. Никто не должен знать, что он вернулся в город, что она видела его и что он вообще жив. Она сделает так, как он хочет, а затем отправит его восвояси.

Он подошел к ней так близко, что она чувствовала исходящий от него запах виски. Когда он дотронулся до нее, она не протестовала. Она позволила ему это сделать. Закрыв глаза, она думала о том, как много поставлено на кон.

19

Грейс была в отчаянии.

Шесть дней она бегала по Найроби в поисках источника финансовой помощи, но безрезультатно. И хотя Лига женщин Восточной Африки заверила ее в своей поддержке, а губернатор и другие заинтересованные лица пообещали делать пожертвования, большинство людей считали, что сестра одного из богатейших людей в Восточной Африке не нуждается в их помощи. Достаточно было лишь взглянуть на великолепный каменный дом, который Валентин построил для своей любовницы и внебрачного ребенка, чтобы понять, что он может позволить себе финансово поддержать сестру. Если бы только они знали! Грейс уже ходила к Валентину, но он отказал ей.

Ей было нелегко обратиться к нему за помощью. Она была ужасно зла на него из-за Миранды. До бедняжки Роуз, несмотря на ее изолированность от общества, продолжали доходить слухи о его похождениях налево. Однажды вечером она пришла к ней в состоянии полнейшей истерии и заявила, что это ее вина, что она плохая жена Валентину, что она способна производить на свет только девочек или выкидыши. Грейс дала невестке успокоительное и отвела назад в дом, в то время как Валентин был в Найроби в гостях у той женщины.

Грейс посмотрела на низко нависшее небо. Стоял март, скоро должен был начаться сезон дождей. Она знала, что должна вернуться домой до того, как дороги превратятся в непроходимые болота, но сперва нужно было вернуть себе миссию.

Преподобный Томас Мастерс из Уганды оказался препротивнейшим человеком.

Едва приехав, он начал спасать души, брызгать святой водой и внимать рассказам о безграмотности африканцев. Он давал им имена белых людей и обещал вечную жизнь взамен на произнесение нескольких слов на языке, который они не понимали.

Африканцы шли к нему ради магии и силы имени белого человека, в результате деревня наполнялась Томасами, Джонами и Рейчелами. Они с трудом повторяли за ним слова молитвы и считали себя равными белому человеку.

Священник также взял на себя контроль над денежными средствами, присылаемыми миссионерским обществом. Он требовал от Грейс письменных заявок на покупку того или иного медицинского средства; ей приходилось отчитываться за каждый дюйм бинта, за каждый стежок нитки. И если он считал действия Грейс расточительными, то заставлял ее ограничиваться меньшими тратами.

Глядя через пенсне, на длинном тощем носу, мистер Мастерс находил все новые поводы для бесконечных придирок к Грейс Тривертон. Особенно насчет Вачеры. Он заявил, что не понимает, почему Грейс не разобралась с этой проблемой давным-давно.

— Не нужно ее просто игнорировать, — заявил он. — Приведи ее к Иисусу. Как только она встанет на путь истинный, она отречется от своих колдовских проделок и народ пойдет за ней.

Ради финансовой поддержки от миссионерского общества Грейс терпела все занудства мистера Мастерса до тех пор, пока он не стал лезть к ней с расспросами о ее отношениях с Джеймсом Дональдом, женатым человеком.

Как-то поздним вечером Джеймс заехал к ней и привез пару куропаток, сыр и масло со своей молочной фермы. Уже зашло солнце, а они продолжали сидеть и разговаривать. Священник, пришедший к Грейс для разговора, увидев в ее гостиной сэра Джеймса, застыл в дверях как вкопанный. Следом за этим последовала лекция о необходимости вести себя так, как подобает благочестивой христианке, чтобы служить хорошим примером для подражания африканцам, на что Грейс ответила преподобному, что тот должен заниматься своими делом и не совать нос в чужие дела. Об этом разговоре, она была в этом уверена, будет доложено в миссионерское общество.

Именно тогда Грейс и решила обратиться за помощью к Валентину.

Она нашла его в северной части плантации, верхом на коне и с хлыстом в руке, следящим за мульчированием и прореживанием посадок. Со дня на день должны были начаться затяжные дожди, и он спешил закончить работы на полях до их наступления. Пока Грейс излагала ему суть своей проблемы, Валентин не сводил глаз с работников: полностью позабыв о своей воспитанности, он то и дело прерывал ее, отдавая приказания направо и налево. Бессонные ночи отразились на его лице; он горел желанием создать богатейшую плантацию на территории Кении.