Мираж

— Хорошо, только если этот человек будет отказываться, скажет, что не покупал и так далее, пусть Хосе тоже даст «задний ход»: мол, ошибся, видимо, кто-то другой заказывал. Тоже, правда, шито белыми нитками. Но попробуем.

Каммингс так и не притронулся к кофе. Через час вернулся Хосе. Без корзины. Он что-то с жаром рассказывал Григгсу.

— Переводи, Тимоти, быстрее!

— Хосе говорит, что человека зовут Али Хуссейн. Ливанец. С ним телохранители, охрана. Они забрали апельсины, а бедного Хосе грубо вытолкали из отеля и посоветовали больше никогда не появляться. Сказали: передай своему хозяину, что если он будет совать нос в чужие дела, то они найдут способ рассчитаться. Выходит, кто-то из местных видел Хосе в отеле и сообщил им, кто есть кто. — Тимоти подошел к окну. — Я не удивлюсь, если человек из охраны ливанца уже пасется под окнами бунгало.

— Не думал, что ты такой нервный.

— Это у меня с детства. Мать моя, как мне потом рассказывали, просто терпеть на могла детей, в том числе и меня. За малейшую провинность она колола мне руки швейной иглой и с наслаждением наблюдала, как я рыдал и дергался от боли.

— Чудовищно!

— Вот почему я очень люблю своих детишек, да и жену. В этой стране такой крепкий союз тайных фашистских и неофашистских организаций, что они научили меня считаться с угрозами, даже в форме намека.

— Все понял, Тимоти. — Ричард встал. — Дело расследую я, мне и идти в отель. Посмотрю поближе, что из себя представляют Али Хуссейн и его свита. Если что случится, значит, судьба. Я вернусь через час. Или не вернусь вовсе.

Ориентируясь по указателям, он быстро вышел к отелю «Фламбойян». В просторном вестибюле все говорило, нет, просто кричало о роскоши и преуспеянии владельцев комплекса. Каммингс направился к стойке администратора. Тот привычным оценивающим взглядом окинул вошедшего с головы до пят и мгновенно потерял интерес: «На клиента не похож».

Ричард побарабанил пальцами по стойке.

— Чем могу быть полезен? — Администратор явно не спешил.

— В каком номере остановился Али Хуссейн?

— Кто-кто?

— Я говорю, Али Хуссейн, ливанец.

— Сеньор, я вас не понимаю. Вы видели на нашей крыше четыре звезды? Это самый фешенебельный отель на Майорке. Попасть сюда просто мечтают президенты, премьеры, короли, кинозвезды, промышленники и прочие респектабельные люди. Какой-то ливанец… «Фламбойян» очень дорожит своей репутацией. Позвольте, я вам покажу наши рекламные проспекты.

Пока администратор щебетал, Ричард заметил, как из лифта выскочили трое крепко сбитых мужчин. Двое перекрыли входную дверь, третий, вероятно главный — Громила, как его окрестил Ричард, занял столик у бара позади Каммингса. Администратор, видимо, нажал ногой кнопку сигнализации.

«Без скандала не обойдется. Черт с вами, не испугался». Он перехватил руку администратора железной хваткой и рывком притянул его к себе.

— Сеньор! Сеньор…

— Я сейчас размозжу твою башку об эту стойку, если не скажешь, где проживает ливанец. Говори, черт возьми!

— Если сеньор такой любопытный… Ой, пустите, больно же!

— Говори!

— Если сеньор такой любопытный… обратитесь к этому сеньору. — Администратор показал глазами на сидящего у стойки бара.

«Сам знаю, — подумал Каммингс. — Разговора не избежать, и тяжелого разговора».

Ричард повернул голову. Громила, сидя за столиком, дымил сигарой и, казалось, не обращал ни малейшего внимания на происходящее вокруг. Двое других застыли у выхода, готовые в любую минуту к действию. Каммингс достал трубку.

— Простите, сэр, — обратился он к Громиле, — огонька не найдется?

— Документы! На стол! — рявкнул тот, не вынимая сигары изо рта.

Ричард бросил на стол паспорт. Толстые пальцы побежали по страницам.

— Каммингс… Ричард… Неплохо подделал фотографию, но тебе не повезло, парень, я знал настоящего Ричарда Каммингса. Когда-то мы работали вместе…

— Простите, но среди моих коллег никогда не было вышибал.

— Что-о-о? Удостоверение! На стол!

Получив удостоверение и изучив его, Громила уже с интересом посмотрел на Ричарда.

— Так вот ты какой, Бульдозер! Докопался все-таки до нас.

У Ричарда отлегло от сердца. Это люди Роберта Гамбино. Управление безопасности ЦРУ. Свои.

— Какого черта! — взорвался он и, вытянув ногой из-под столика банкетку, опустился на нее.

— Какого черта ты, Каммингс, здесь крутишься и вынюхиваешь? Тебе же сказали, что версия с турком — дело дохлое. — Громила затянулся сигарой.

«Кто говорил? — мысленно встрепенулся Ричард. — Действительно, кто-то советовал. Джеймс Кричлоу. «Это пустой номер, — заметил он тогда в «Аннасте». — Понимаешь, дохлое. Можно шею свернуть». И с каких это пор служба безопасности стала переходить дорогу Управлению тайных операций?»

— Я хотел бы поговорить… с турком.

Глаза Громилы от злости сузились.