Когда второе колесо, пробивающее нам дорогу, укатило в сторону, я думал, что у нас уже не получится воспользоваться их расширенными функциями, но теперь всё изменилось. Я, пошатываясь из страны в сторону, будто моряк при пятибалльном шторме, подошёл к нему и наступив на вывалившегося наружу Странника дотянулся до заветной дверцы, куда ещё каких-то пять минут назад я вставлял оживляющий механизм кристалл, откинул её и, на секунду задумавшись, рванул на себя скрытый за дверцей рычаг. Казалось бы только что умерший у нас на глазах механизм резко ожил, заскрипел, засипел, зафыркал клубами пара, ударившего из многочисленных сопел, а затем чувствительно вздрогнул и начал трансформироваться: первым делом защитные бронепластины разошлись в стороны, выпуская наружу пару мощных манипуляторов, которые тут же со скрежетом впились в наше транспортное средство, рывком разворачивая его к себе с торцом. Не ожидавшие такой подлянки сокланы разлетелись в стороны от мощного удара заскрежетавшим металлом, но никто даже не пикнул, заворожено наблюдая за дальнейшей трансформацией. На нашем колесе в свою очередь разошлись броневые пластины, и манипуляторы ушли вглубь его, с жёстким хрустом с чем-то там состыковываясь. В ответ из него выползло десяток тонких щупов, будто стая змей бросившихся на второе колесо, впиваясь в его плоть, пододвигая его ещё ближе к себе, соединяясь и срастаясь в единый механический организм. Дальнейшая трансформация ускорилось, скрежет и визг металла начал просто оглушать, а сросшийся механизм так и не успокоившись продолжил выпускать из своего нутра длинные гибкие конечности и не менее многочисленные гибкие и длинные хвосты. Первое колесо треснуло пополам, превращаясь в хищную голову титанического стального богомола, гневно сверкнувшего в нашу сторону огнём своих хрустальных глаз. В следующий миг броневые пластины сошлись, закрывая их от любого негативного воздействия, оставляя лишь узкие щели, через который с трудом пробивался недобрый алый свет. Отросшие конечности изогнулись, рывком впиваясь в грунт, поднимая целые фонтанчики песка и воды, массивное тело перестало крениться выравниваясь, вытягиваясь вверх, поднимая уродливую голову, вознёсшись над грешной землёй на доброй десяток метров и мерзко заревел, заставляя дребезжать и вибрировать все окружающее, включая наши еще не отошедшие от бешенной гонки организмы. Вопль был настолько гнусным и душераздирающим, что мне тут же, не сходя с места, захотелось повеситься или еще лучше открутить одну здоровенную стальную башку, но я просто стоял и смотрел на продолжающееся преображение. То практически завершилось: броневые пластины защелкали, вставая на места, образуя единую монолитную, но при этом гибкую броню, семь тонких мечущихся из стороны в сторону хвостов взлетели ввысь, нацеливая свои хищные жала в сторону леса, усыпанная клыками пасть открылась и на нас полился еще один поток продирающего до самого нутра скрежета.
— Господи, пусть для начала просто заткнется, пока я из дружественного существа не превратился в агрессивное и сам его по винтику не разобрал.
— Это точно, — поддержал меня Странник, — а ты еще на вопли Дола своего жаловался, если эта железяка еще раз свою пасть откроет, я лично помогу его в металлолом превратить.
— Ну зачем же так грубо, — рядом с нами опираясь на свой лук встал Снегирь, — надо его просто гномам продать, тогда нам можно будет до пенсии валяться на пляжу, попивая Пина коладу под опахалами верных слуг.
Я только отмахнулся от всех предложений, продолжая читать не прекращающийся поток логов.
— Кхм, нет, спасибо, не до этого сейчас, слышь ты железяка, временно назначаю тебя железным дровосеком, срочно свали нам несколько деревьев побольше, сруби ветви и тащи стволы к воде.