Мир жизни и смерти 4

В вестибюле она предъявила пару билетов, а затем, оставив меня разглядывать интерьеры, умотала куда-то, правда, быстро вернулась и объявила, что члены комиссии еще не прибыли, и у нас есть еще полчасика, чтобы продолжить то, на чем мы недавно закончили.

— Что за комиссия?

— Игровая. В столице скоро состоится первый ежегодный турнир по Драконьему покеру. Вход двадцать тысяч, приз победителю — десять миллионов золотых.

— Ого, не слабо.

— М-да, не слабо, но его не взять. Участвуют пятьсот двенадцать человек: поровну местных и игроков, а местные чем знатнее, тем мощнее ИИ управляющий ими. Местную верхушку аристократии практически невозможно победить, но в первом турнире примет участие сам император, а это приговор. С вероятностью близкой к абсолюту он и станет победителем турнира.

— Ничего не понял, а зачем тогда вся эта канитель? Для чего двадцатку золотом выкидывать?

Лапочка только покачала головой:

— Какой ты недалекий, я же тебе сказала, там вся местная верхушка соберется, включая императора, а это связи, знакомства, эпичные задания... да мало ли что.

— Ну... с тобой я понимаю, подойдешь к какому-нибудь старичку-графу, нечаянно бюстом в него своим ткнешь, так он, если сразу от инфаркта не откинется, на тебя и усадьбу свою перепишет, и тачанку свою о восьми лошадиных сил, а мне-то для чего все это?

— Во-первых, там не только старички, но дамы в самом соку будут, в которых тоже можно чем-нибудь ткнуть, а во-вторых, тебя никто туда и не зовет.

— Почему? Драконий покер во многих играх присутствует, при моей профессии, это два основных развлечения: девушки и покер. Я довольно неплохо играю.

— Все равно. От игроков будут участвовать только главы, из топовых двухсот пятидесяти кланов.

— Так я...

— Давай сюда, — перебила меня девушка, подтаскивая к крутящемуся в центре зала призрачному торнадо, — пошли.

Мы вступили на крутящиеся воздушные потоки, подхватившие нас, и понесшие ввысь к самому потолку и вбок, унося из этой реальности, перенося в пространство, где не было ничего. Потом из ничего родился свет, звуки и образы, а вернее, их тени плавали вокруг нас завораживая и привлекая. Звуки сменились мелодией. На пределе ощущений полилась легкая музыка, в которой слышалось дыхание ветра, шум волн, накатывающихся на песчаный берег, шелест пальмовых листьев и гомон охотящихся чаек. Образы сформировались в белоснежный парусник, летящий по волнам, ныряющий в морскую глубину, где миллионы разноцветных рыб кружили в вечном хороводе жизни, выныривающий и возносящийся к небесам в виде белокрылого альбатроса, способного кружить в вышине дни напролет...

— Что это? Где мы?

Лапочка махнула рукой:

— Новое развлечение местных, тут вечерами собирается вся местная знать. Место, где их фантазии превращаются в реальность. Слышала, что некоторые накурившись местной травки не вылезают отсюда неделями, блуждая в своих фантазиях. Их приходится отсюда вывозить, когда доведут себя до полного истощения. Бывали и смертельные случаи, но в основном, сюда приходят парами, чтобы приятно провести вечер. Но на игроков это так сильно не воздействует, так что скрашивать вечер придется самостоятельно. Она легонько толкнула меня в грудь, и я, оступившись, повалился, зависая в белесом ничто, принявшем форму мягчайшего пушистого кресла, бережно принявшего меня в свои объятия. Лапочка приподняла подол моей мантии, ныряя под него с головой, обнимая двумя ладошками предмет своего внимания.

— А как же комиссия?

— Тс-с-с, — на секунду выглянув из-под мантии, недовольно пробурчала паладинша, — не отвлекай нас, не видишь, мы тут общаемся...

— Эм-м... ну ладно...

Я откинулся на невидимую спинку, любуясь на то, как клубящиеся вокруг нас сгустки света и тени сплетаются, преобразуясь в неясные, размытые картинки, перетекающие из одной в другую. Растекаясь и снова восставая из небытия, до тех пор, пока я не почувствовал, что я уже там, внутри них. Первым я ощутил вкус морской соли на своих губах, брызги влаги, приносимой ветерком от шелестящего у ног моря, жар южного полуденного солнца. Шезлонги стояли чуть поодаль, в тени шелестящих на ветру, кокосовых пальм. На них возлежала пара девушек, всё облачение которых состояло лишь из шлепанецев и широкополых шляп, парень, лежащий между ними, закинул руки за голову, слушая дыхание бескрайнего моря...

Сердце защемило от полноты этих ощущений. Нет, я и раньше видел картинки с морем, но почувствовать всё это самому...

Картинка потекла, размываясь на тусклые невнятные пятна, закружилась, сливаясь с другими пятнами, растворяясь и исчезая, оставив на душе только непонятную сладостную боль и ощущение чего-то лучшего, пока не достижимого. Если в реальном мире и остались такие места, то попасть туда могла лишь верхушка общества. Нам сирым и убогим оставался только виртуал.

— Вот черт...

Ладошки Лапочки сжались с необычной для девушки силой, заставим меня конвульсивно задергаться, и из-под мантии донеслось её довольное сопение, а затем невнятные слова, типа: "Ну вот и договорились..."