Мир завтра. Как технологии изменят жизнь каждого из нас

На сегодняшний день мало кто из ученых не знаком с медицинским использованием псилоцибина и считается, что нет лучшего средства для преодоления страха смерти. Фрейд рассматривал «экзистенциальную тревогу» как главную мотивационную силу, которая движет человеком. В 1974 году Эрнест Беккер получил Пулитцеровскую премию за тезис, что оборотная сторона страха смерти (которую он называл «отрицанием смерти») лежит в основе всего нашего поведения и является той самой причиной, по которой человечество создало цивилизацию. Очень многие ученые указывают также на то, что есть только один способ преодолеть страх смерти – соединить конечность своего «я» с бесконечностью всего остального. В этом, считают они, состоит одна из биологических задач религии – ослабить наш страх перед смертью. Этим же может объясняться и механизм действия психоделиков. Они, как известно, вызывают мистические переживания, именуемые «единением» – ощущением единства с окружающим миром. Если ты един со всем остальным, смерть теряет свою значимость.

В первый раз Мара принимает грибы в один из душных дней начала августа. Проходит час. Затем два часа. Может, доза слишком маленькая или эмоциональное сопротивление слишком сильное, поскольку ничего не происходит. Мара хочет еще грибов, но у Аллана есть другое предложение. Он захватил с собой марихуану, которая может усилить эффект псилоцибина. Мара решает попробовать, но ее изможденные легкие не вынесут горячего дыма. Поэтому Мэрилин становится бульбулятором для своей дочери. Она набирает в рот холодную воду, затем вдыхает конопляный дым ртом, прикладывает свои губы к губам Мары и выдыхает. И тут же – впервые после последней сессии МДМА – боль отступает.

«Боль еще есть, – говорит Мара, – но она не напрягает меня так, как раньше. Она все еще здесь, но перестала занимать меня всю, перестала быть мною».

Затем Аллан спрашивает ее о ее болезни.

«В моем доме змея», – следует жуткий ответ.

Остаток сеанса проходит без инцидентов. Мара разочарована. Она хочет большего, хочет попробовать ЛСД, но Аллану снова нужно уехать. Мара будет ждать его возвращения для следующей сессии. Ждать тяжело. Ведь в ее доме змея.

8

У Доблина и его помощников ушло десять лет на то, чтобы убедить правительство в том, что у экстази может быть терапевтический потенциал. Победа пришла к ним в 1992 году, когда Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США одобрило первый эксперимент с МДМА, проведенный на людях, с целью изучения безопасности и эффективности данного препарата. Однако у Доблина были куда более амбициозные планы. Чтобы проверить на практике свою радикальную идею, он объединил усилия с психиатром Майклом Митофером, который специализировался на посттравматических состояниях и интересовался психоделической терапией. «Терапевты уже поняли, что МДМА помогает людям справляться с воспоминаниями о перенесенных душевных травмах – воспоминаниями, которые сопряжены со страхом и тревогой, – и оставлять их позади, – говорит Доблин. – Майкл уже имел опыт работы с посттравматическим стрессовым расстройством, и как раз для лечения такого рода расстройств МДМА подходит лучше всего».

Чтобы доказать свою правоту, Доблин стал автором первой в научной литературе статьи о лечении посттравматического синдрома при помощи МДМА. Она была опубликована в Journal of Psychoactive drugs в апреле 2002 года. В том же году Митофер получил разрешение начать исследования и тогда же познакомился с Джоном Томпсоном (имя изменено).

Томпсону сейчас 40 лет, и живет он в штате Миссури. В армии он был рейнджером и, находясь в Ираке, подорвался на самодельном взрывном устройстве. Джон получил перелом позвоночника и обеих ног, а также травму головы. «Я не раз участвовал в боевых действиях, – говорит он. – И ранения у меня были, но когда я вот так подорвался, это стало сильнейшим душевным потрясением».

У Томпсона развился посттравматический синдром. Каждую ночь его мучили кошмары. Приступ вызывал любой сомнительный предмет на дороге. Примерно после года безрезультатного лечения Джон нашел в интернете ссылку на сайт организации MAPS, где описывались будущие исследования, в том числе эксперименты Митофера с посттравматическим стрессовым расстройством. «До этого я никогда не принимал МДМА, – говорит Томпсон. – В юности немного покуривал травку, а когда мне было уже за двадцать, разок попробовал ЛСД. В то время я уже был рейнджером, хорошо обученным, огрубевшим душой убийцей, но под действием ЛСД ощутил себя учеником Христа, и это было очень необычное ощущение».

Исследования Митофера были весьма интенсивны. Сначала с пациентами проводилась предварительная психологическая работа. За этим следовали три восьмичасовых сеанса МДМА под наблюдением двух терапевтов (большинство психоделических терапевтических сеансов проводят два врача, как правило мужчина и женщина). Между сеансами проводились ежедневные телефонные беседы и еженедельные личные встречи.