Читаем Мир во спасение полностью

Да, помыться не мешало бы после всего, что произошло. Вот бы еще лужа превратилась в просторную мраморную ванну… И его желание тут же исполнилось. Не ванна, а целый бассейн из розоватого мрамора появился так стремительно, что Диего едва успел отскочить в сторону, а то и сам оказался бы в воде.

– У тебя найдется для меня какая-нибудь одёжка? – спросил Матвей, едва нащупав ногами мраморное дно.

– Ты ещё не понял? – выкрикнул в ответ Диего, продолжая поливать из брандспойта своего недавнего врага. – Здесь любой, у кого есть мозги, воображение и желания, может рушить города и строить дворцы одной лишь силой мысли! А уж подштанники себе ты и сам нафантазируешь. – Он внезапно расхохотался, отбросил в сторону пожарный ствол, нырнул в воду, подняв исполинскую волну, и поплыл кролем, бросив на ходу: – Догоняй!

Диего помчался вперед со скоростью катера вдоль бассейна, который превратился в канал, уходящий в сторону горизонта. Но уступать как-то не хотелось, и Матвей вообразил себя дельфином, устремился вглубь, а когда вынырнул на поверхность, соперник был уже далеко позади.

– Эй! Так нечестно! – закричал тот, ракетой вырвался из воды и умчался вдаль, оставляя за собой дымный след.

Тут и канал кончился. Матвей поднялся по мраморным ступенькам, прошел в мраморную арку, украшенную двумя кариатидами, как две капли воды похожими на Алину Борхес, увидел мраморный стол, на котором стояли бутылочка текилы, две стопки с массивным донышком, блюдце с аккуратно нарезанным лаймом и солонка. На одном из стульев сидел Диего в белом махровом халате, расшитом золотой нитью, а другой точно такой же лежал на соседнем стуле. Ни слова не говоря, Матвей накинул его на себя, присел на стул, а Диего так же молча разлил текилу по стопкам.

– А теперь рассказывай, почему ты от нее сбежал, – поинтересовался он, кидая в рот кусочек лайма.

– Следил?

– Не без этого…

Помолчали. Налили и выпили ещё по одной.

– Ты почему её не стал …? – поинтересовался Диего.

– Я и сам-то никого никогда не насиловал. А чтоб меня…

Диего внезапно расхохотался так, что дрогнула земля, завибрировал стол и посуда начала на нем плясать, тревожно позвякивая.

– Ну, ты, брат, даёшь… – Он едва справился с приступом смеха. – По крайней мере, эта стерва будет знать, что, кроме меня, она никому не нужна.

– Только вряд ли ей надо быть кому-нибудь нужной… – заметил Матвей и сразу же пожалел о сказанном. Диего переменился в лице, побледнел, а зажатую в пальцах стопку сдавил так, что та взорвалась облачком осколков и брызг. Он некоторое время сидел в оцепенении, глядя на мир остекленевшими глазами.

– Я пойду, пожалуй… – Матвей поднялся и огляделся по сторонам. Площадку с беседкой со всех сторон окружали аккуратно постриженные живые изгороди, канал, по которому они приплыли, превратился в фонтан, посреди которого стояла бронзовая статуя всё той же Алины, а с другой стороны над зеленым забором возвышались стены беломраморного дворца. Да, неплохо здесь устраиваются бывшие командоры.

– Да, иди… Иди ты! – Диего очнулся, тряхнул головой и тоже встал. – Только не забудь одеться. – Он щёлкнул пальцами, и на Матвее оказался серый пехотный комбинезон с пластинами лёгкой брони, прикрывающей грудную клетку и пах. – И оружие всегда держи наготове. Здесь кого только не встретишь.

– Какое оружие?

– Вот это. – Хозяин парка и дворца протянул ему ладонь, и на ней возник аннигилятор. – Вещь ценная, потому что настоящая. Против него местные маги и волшебники ничего не могут, разве что украсть.

– А куда идти?

– А куда хочешь. Только к Алине больше – ни ногой. Узнаю – прикончу.

<p>Глава 20</p>

Любая иллюзия реальна точно так же, как иллюзорна любая реальность. Некоторые философии и религии основаны на постулате, что мир, в котором мы живем, – всего лишь плод нашего воображения. При этом большая часть людей, находящихся в плену иллюзий, отличных от общепринятых представлений о мире, изолирована в психушках и тюрьмах. С другой стороны, стоит кому-либо из них выбиться в лидеры, обрести власть и богатство, они навязывают свои бредни остальной части человечества. Значит, чей-то бред легко может стать нормой, общепризнанной реальностью, непреложным законом.

Марк Авель. Философия государства
Перейти на страницу:

Похожие книги