Мир в XIX веке

Если либерализм отвечал прежде всего устремлениям буржуазии, то консервативная идеология в большей мере питалась настроениями вовлеченных в капиталистическое развитие, но внутренне чуждых его духу землевладельческих кругов. В своей системе ценностей консерватизм выдвигал на первый план не гражданские свободы и политические права, а сильную правительственную власть, порядок, авторитет традиции, приверженность религии.

Первоосновой консервативной идеологии можно считать традиционализм — специфическую сторону общественного сознания, связанную с естественным стремлением человека стабилизировать, сохранить, укрепить существующий социальный порядок как привычную среду обитания. Ценности традиционализма являлись важнейшей мировоззренческой характеристикой доиндустриальных обществ, хотя и проявлялись скорее в качестве доминирующих умонастроений, стиля поведения, коммуникативной культуры. По своей природе традиционализм не требует какого-либо обоснования или доказательства, кроме самой веры в постоянство и конечное совершенство мироздания. Лишь с появлением прогрессистских мировоззренческих теорий, отражающих духовные ориентиры индустриального общества, возникли объективные предпосылки для формирования столь же целостной, рационально аргументируемой идейно-политической доктрины, связанной с идеалами традиционализма.

Родоначальником консервативной идеологии считается англо-ирландский мыслитель Эдмунд Бёрк, автор политического труда «Размышления о революции во Франции» (1790). В дальнейшем постулаты классического консерватизма были сформулированы английским поэтом и публицистом Сэмюэлем Кольриджем, французскими писателями и общественными деятелями Жозефом де Местром и Луи-Габриэлем де Бональдом. Лейтмотивом их воззрений стал протест против индивидуалистических и эгалитарных ценностей, морального релятивизма, материалистических и прагматичных трактовок общественного прогресса.

Подобные ультрароялистские идеи получили достаточно широкое распространение в странах Европы после завершения эпопеи революционных и наполеоновских войн. Духовной и психологической основой европейского консерватизма XIX в. было явление, которое иногда называют «крахом Просвещения», столь ярко выразившееся у многих романтиков. Однако уже с середины XIX в. консерватизм начал приобретать более умеренный и социально-ориентированный характер. Корректируя крайности либерального индивидуализма, консерваторы не столько противостояли реформам политической системы, сколько уточняли их цели и содержание.

* * *

Подведем итоги. К концу XIX в. в большинстве стран Запада утвердилась либерально-конституционная модель государственного устройства. Под ее воздействием элементы конституционализма (основной закон, всеобщее избирательное право, представительные органы, партийные организации, гражданские свободы) были внесены в политические структуры монархических европейских режимов — Австро-Венгрии, Италии, Германии, Испании, России.

Для Востока XIX в. прошел под эгидой колониализма, рухнувшего только в середине XX в. В это время на Востоке происходило вызревание комплекса социально-цивилизационной неполноценности, под знаком которого протекали основные реформы, усиливались различного рода вестернизаторские влияния, закладывались основы капитализма и рыночных отношений и, как итог всего этого, обретали силу умеренные и радикальные идеи, опиравшиеся прежде всего на заимствованные из Европы доктрины и политические понятия (парламент, партия, республика, демократия, революция, либерализм, социализм). Но толкование и осмысление новых концептов, идей, понятий отталкивалось от традиций местных национальных культур. Движение по пути реформ обрамлялось отсылкой к традициям, к фундаментальным религиозно-культурным ценностям и традициям, лежавшим в основе великих цивилизаций Востока.

Опыт истории XIX в. показал, что революция и реформа — это не антиподы, а специфические проявления сложного процесса эволюции, охватывающего экономическую, политическую и духовную сферы жизни общества. Послужив импульсом в первоначальный период ломки Старого порядка, революции нашли свое продолжение в реформах. Но только в том случае, когда результаты этих реформ в той или иной стране складывались в систему, определяющую «новый порядок», разного рода контрреволюции и контрреформы, задерживая и даже приостанавливая темпы преобразований, оказались бессильны повернуть процесс модернизации вспять. Для народов, избравших преимущественно путь реформ, катализатором изменений зачастую служили революционные процессы в сопредельных странах и регионах. Что касается механизма выбора революции или реформы как преобладающего инструмента модернизации политического и социально-экономического устройства, то он зависел не только от соотношения традиционного и современного укладов, но и гибкости и эффективности властей, рационализма и способности к компромиссам «верхов», степени радикализации «низов».

Мир-система XIX века: империи и нации