Мир в подарок

– Староста? – рассмеялся илла. – Тиннара, я при дворе жил совсем недолго, когда учил парному и групповому вооруженному бою гвардейцев стражи. Но даже мне известно, что существует род Агрейн, издревле имеющий права на земли у гор. Римах – имя не для селянина, тебе самой не послышалось созвучие с княжеским? Да и Агрис – сама понимаешь, что означает название. Усадьба рода Агрэйн, именно так. Их и не трогали особо, чтоб с родней Карна проблем не затевать. Все же и для окаянных есть разница: селянина пожечь или князя в двадцать – невесть каком – колене…

– Вот медведь скрытный, – обижено буркнула я. – Хоть бы словом обмолвился. Да и ваш сынок, уважаемый, не лучше. Интриганы деревенские! Хорош седельник, я сразу оценила, как он кнут держит.

– Да, он воин, – гордо кивнул Годей. – Я ведь двоюродный брат нынешнего Агимата. В степи две школы боя, если слышала.

– Слышала, господин Агимат работает с оружием.

– Агимат – это не имя, это титул, – поучительно сказал мой спутник. – Означает “клинок дракона”. Древняя школа, по легенде её основал чуть ли не сам дракон, живущий уже много веков среди людей. Как и школу Юлла, – он тогда разделил свои познания. Учитель спустился с гор Драконьего кряжа, а потом люди все забыли и глупо зовут горы Змеиными. Даже водопад ваш священный, он имеет подлинное имя “Радужный дракон”, так говорят старики в степи. Правда, окаянные хоронили легенду последние две сотни лет с удивительным упорством. Раньше многие помнили, а теперь – единицы.

Я споткнулась и тупо уставилась на камни. Нос разминулся с ними благодаря проворству Годэя. Повисев в полусогнутом положении, прихваченной за шиворот его сильной рукой, я кое-как отдышалась и выпрямилась. Эльф. Ага, он живет долго. Он, видите ли, «кое-что понимает» в боевых искусствах и оружии. Задушила бы скрытного гада, но едва ли управлюсь…

Мысли метались, как перепуганные куры. От шума в собственной голове я даже зажмурилась. Риан – дракон! Дожили. И где его хвост? Клыки, крылья… что там еще полагается иметь нормальному дракону? Изворотливость? Любовь к золоту? Умение летать и дышать огнем? Н-да, странный дракон, не соответствующий общеизвестным в моем прежнем мире приметам…

Боги, сжальтесь, пошлите хоть одну умную мысль!

Я хихикнула. Ящер недобитый! Как же он ловко уворачивался от расспросов. Вдох-выдох. Ночью заловлю во сне и изругаю, как пожелаю. Спорим, он там бывает, да еще и тайком от меня?

– Этому дракону патлы бы его сивые повыдергать, – мстительно прошипела я, наконец обретая дар речи. – Я горожу глупость на глупость, твержу про Феникса, про корни мира. И что? Он молчит, как на допросе. Будто имени Радужного не помнит. “Оно слишком длинное”. Ага! А я, опять же, ломаю голову: почему Дари, Яниза, Лемар, Наири и наверняка вы, уважаемый, имеете сходные приемы боя и движения. Да еще те же самые, что он вбил в мою голову! Уж не говорю про поклон!

– Ты его видела, – он остановился, обернулся и произнес с нехарактерным для себя священным трепетом. – Учитель жив.

– Жив, что ему сделается. Сидит в своем болоте и молчит, самый упертый интриган! Небось теперь уже и не сидит, в Агрис двинулся, был у него такой план. А Лемара наставляли вы?

– Да. Здесь школа капитанов гвардии, – он продолжил путь, снова становясь спокойным, и заговорил размеренно. – С него начинал, мальчику лет шесть было, когда князь привез. Его окаянные совсем со свету сжить надумали, Тарпен Карн прятал обоих – и родного сына, и этого… приемного. Четыре года он прожил тут, иногда выбирался в Римас или в степь. А теперь учеников стало больше, но таких, увы, нет. Ладно, и других гоняю по сухой степи, смотрю, кто чего стоит. Учу доверию и преданности. Работа очень тонкая, сложная, но князю нужна помощь и я делаю все возможное. Не думал, что стану уважать «повелителя Карна», а ведь сам принес ему присягу. Три года назад я искал в степи Агимата, но с ним беда. Говорят, окаянные буквально охотятся на родича. Он исчез, скрывается. А еще я навещал Юлла, пригнал ему баранов, привел пару коней. Просил помощи в обучении, но он отказал. Спесив, заносчив, самовлюблен. На золото падок безмерно. Губит школу, требуя почитания и возвышения себя, великого и непобедимого. Сыновья не лучше, все трое. А вот девочка – другое дело. Кстати, её имя Яниза. Говорят, окаянные давали Юллу за дочь в качестве наставницы храмовников неограниченный доступ к воде и деньги, сумма непомерная. Он не продал только потому, что считал её бесполезной. И правильно – девочка не станет работать с дрянными людьми. Отослал недавно сына, тот передает мастерство боя храмовым стражам в Кумате. Добровольно.

– Выходит, Юлл позже продал дочь, Потому что мне точно известно: она попала в руки княжны и готовилась для утех её ненормального братца по особому поводу, – я добавила, поясняя. – Князь спас, а Мар умудрился жениться на следующий день. Говорят, пока они выясняли отношения, пострадал дворец. Официально Лемар будет утверждать, что жена погибла, но все несколько сложнее.