Мир, в котором тебя нет

По дороге они почти ни о чем не разговаривали. Бурдюк ни с кем не был знаком и, похоже, заводить новых приятелей не собирался. Он ехал позади остальных, все время глядя в одну точку. Слим держался тоже как-то напряженно и скованно, что, в общем-то, было вполне объяснимо, — не каждый день простой йерит отправляется в путь, чтобы встретиться с самим кахимским наместником. Один только Грудвар то и дело пытался разговорить Граиса. Но на все его вопросы ксенос отвечал односложно и с явной неохотой, так что надолго усилий бородача не хватало. Самому же Граису хотелось какое-то время побыть в одиночестве, чтобы еще раз тщательно взвесить все «за» и «против» весьма сомнительного предприятия, в которое он по собственной же инициативе и ввязался.

Граис и сам удивлялся тому, с какой легкостью ему удалось убедить предводителей вольных согласиться с планом, который возник у него случайно по ходу разговора с Килосом, принесшим неожиданную весть. Все было построено на допущениях, предположениях и догадках. В том, что Сирх на этот раз согласится выслушать его, Граис не сомневался. Но как поведет себя наместник, тут уж он не имел ни малейшего представления. Оставалось надеяться только на то, что он хотя бы из чистого любопытства захочет увидеть наглеца, предлагающего ему вести переговоры с бандой разбойников, каковыми считал Центий Офр вольных. Но для Граиса это был, пожалуй, последний шанс добраться до наместника.

Однако как все запуталось и усложнилось за те несколько дней, что он провел в Йере! Первоначально предполагалось, что ему нужно всего-то заставить умолкнуть Сирха, раздражавшего народ своими проимперскими проповедями. А теперь он едет к наместнику, чтобы убедить того не начинать военных действий против вольных. Кахимцы обладают достаточной силой для того, чтобы полностью уничтожить несколько лагерей повстанцев. И даже то, что вольным стало известно о замыслах наместника, вряд ли сыграет какую-то роль. Это будет даже не война, а уничтожение плохо вооруженных и не имеющих практически никакого боевого опыта отрядов йеритов. Но после этого уж никто — ни наместник, ни император, ни даже сам Поднебесный, существуй он на самом деле, — не сможет остановить волну насилия, которая захлестнет Йер… Страна, которая могла бы стать родиной для двух народов, станет кладбищем для одного из них.

Впрочем, и такой результат был вполне приемлем для Центра. Диктаторского режима, который, вне всяких сомнений, будет установлен на территории Йера по приказу императора после жесткого подавления народных волнений, будет вполне достаточно для того, чтобы судьба буферной зоны на Тессе-3 более не вызывала волнений у аналитиков Центра. Однако подобное решение проблемы стало бы поражением для Граиса. И для всей школы ксеносов, созданной Месс-ди-Мессом, в основе которой лежал принцип минимального вмешательства в исторические события.

Путники переночевали в лесу и с первыми лучами солнца снова оседлали своих чеклаков. Вскоре они выехали на дорогу, ведущую к Западным воротам столицы. По пути они встретили два больших военных лагеря. В каждом было не меньше полутысячи шалеев. На проезжающих мимо них путников шалеи, занятые приготовлением еды и обустройством лагеря, не обращали никакого внимания.

— Похоже, парень не соврал, — негромко произнес ехавший бок о бок с Граисом Грудвар. — Наместник стягивает отряды шалеев к столице, чтобы в случае надобности иметь их под рукой.

Ксенос молча кивнул. Достоверность того, что рассказал Килос, с самого начала не вызывала у него сомнений.

Когда впереди показались городские стены, Граис, Грудвар и Слим слезли с чеклаков и отдали их Бурдюку. Ведя чеклаков в поводу, Бурдюк направился в сторону ворот, чтобы, заплатив пошлину, войти в город. Трое остальных пешком направились вдоль городской стены, пока не дошли до того места, где стену заменяли груды камней.