Мир-Цирк

— Ты увидела наездников, канатоходцев, воздушных гимнастов, номера с крупными животными и хищниками, такими, какими они не были уже много лет: звезды манежа, гвозди программы…

— Хамид, не только это.

— Да, ты увидела не только это, Таила. Ты увидела, как предсказатели прячутся в палаточках в стороне от главной улицы: второстепенные номера. Гадать по руке и картам, говорить деревенщине то, что они хотят услышать.

На глазах старухи замерцали слезы.

— Старик, Алленби будет слушать только меня.

— А что, если я пойду к твоей дочери Салине? Ее уважают. Что увидит она? Что, если я обращусь ко всем великим предсказателям Момуса? Алленби не поверит капитану, но поверит он десяти, пятидесяти, ста предсказателям?

— Они увидят то же, что и я.

Старик пожал плечами:

— Может, и нет. Они моложе. Возможно, они увидят больше второстепенного номера.

Таила засмеялась:

— Ну и что же, по-твоему, они увидят, старый наездник?

— Думаю, они увидят, что со времен заселения Момуса предсказательство изменилось. Наездники, воздушные гимнасты, дрессировщики — мы те же, какими были. Но предсказатели изменились. Они выросли. Богатые предприниматели, мужчины и женщины, приходят к твоему столу, чтобы узнать будущее и составить планы. Вы переросли цирк. Думаю, они увидят это.

Старуха нахмурилась, потом пошарила под столом и вытащила прозрачный стеклянный шар. Положила его на стол и подкрутила лампу. Всего мгновение вглядывалась она в глубины стекла, потом закрыла глаза и кивнула:

— Я не заглянула за пределы этого видения. Пойми мою преданность предсказателям, Хамид. Я увидела это и…

— И солгала! — Хамид ухватился за край стола и встал. Он взял костыли, приладил их под мышки и повернулся к Тайле. — Ты скажешь Алленби?

Таила посмотрела в сердитое лицо старика:

— Да, я скажу ему. — Хамид заковылял к двери. — Хамид!

Он повернулся и посмотрел ей в лицо:

— Да?

— Мне стыдно. Но сегодня вечером у Алленби я видела старого калеку, готового уничтожить весь народ, только бы посадить сына на коня. Разве мой позор больше, чем его?

Хамид посмотрел на старуху, потом опустил голову:

— Нет, Великая Таила. Ты разобралась в моей душе лучше, чем я сам.

— Это мое ремесло.

Хамид посмотрел на нее и улыбнулся:

— Я должен тебе за визит?

Старуха улыбнулась и покачала головой:

— Нет, Хамид. По-моему, мы в расчете. Ты должен идти?

Хамид рассмеялся.

— Да. Хочу напиться как лошадь.

Алленби простился с Куулисом, Инспектором манежа, и оглядел трибуны, заполненные Егерями, штатскими и толпами возбужденных детей, смотрящими вокруг широко открытыми глазами. Арена была ярко освещена восемью прожекторами, предоставленными генералом Кааном взамен масляных ламп, а музыканты на оркестровой площадке играли энергичный марш, готовясь к параду-алле. Подошел Дисус, главный советник Алленби, и тоже остановился возле Арены.

— Чудесное зрелище, правда?

Алленби кивнул:

— Настоящее чудо, однако, человек, организовавший все это. Куулис рассказал мне, что Хамид затеял все это без единого мовилла в кошельке; а теперь погляди на собранные им номера и привлеченных зрителей.

Дисус пожал плечами и лениво махнул рукой на солдат:

— Если Хамид не может идти к Горе…

— Не заканчивай, если тебе дорога жизнь. Лучше найди нам места.

Ухмыляясь, Дисус поклонился и ушел договариваться о местах.

На верхнем ряду напротив входа опирающийся на костыли старик оглядел амфитеатр. Незадолго до начала программы Куулис стоял перед ним и качал головой.

— Все до единого проценты сборов пошли на еду, материалы и припасы. Я веду счета, Хамид. Несмотря на успех, ты не станешь ни на мовилл богаче.

— Я уже вознагражден, Куулис, — сказал он в ответ. Инспектор манежа пожал плечами и покачал головой:

— Дорогая цена за сантименты, друг мой.

— Дело не в сантиментах.

— В чем же твоя награда? Я не понимаю. — Куулис ушел, качая головой и поглаживая набитый кошелек.

Когда начался парад-алле, старик наклонился вперед, чтобы лучше видеть, как четыре брата в расшитых серебряными блестками трико на четырех белоснежных жеребцах первыми выезжают на Арену. Четыре брата, чьи сыновья и дочери, а потом и внуки будут наездниками.

— Да, Куулис, — прошептал старик, — вот мое богатство.

Поединок клоунов

Лорд Алленби вопросительно поглядел на ученика рассказчика, но тот только пожал плечами. Алленби снова посмотрел на мастера-рассказчика. Бустит сидел скрестив ноги, поставив локти на колени, положив подбородок на руки, с мрачным выражением на лице, и не сводил глаз с огня.

— Ну же, Бустит. Мы так давно знаем друг друга. — Рассказчик не шелохнулся.

Ученик почесал в затылке:

— Бесполезно, лорд Алленби. Он всю неделю такой.

Алленби пожал плечами:

— Я пришел к огню, увидел старого друга и собирался с удовольствием провести время за воспоминаниями. Когда я впервые прибыл на Момус в качестве посла Девятого Квадранта, именно Бустит выслушал мою новость и сыграл ее в Тарзаке.

Ученик кивнул:

— Он даже не хочет говорить со мной.

Алленби пригляделся к ученику:

— Ты ведь из Горных Егерей, не так ли?