Мир царя Михаила

Дедушка, как вы уже догадались, это наш «вечно живой», известный так же среди своих однопартийцев, как «Старик». Передает привет — значит, готов с нами сотрудничать, ну а слово «целуем», означает, что товарищ Ульянов вернется таки на родину вместе с нашими героями. Очень хорошо, что у них все получилось, и Владимир Ильич не ушел с ходу в глухую неконструктивную оппозицию, как предполагали некоторые, а, выслушав аргументы, пошел с нами на контакт.

Такой нетривиальный ум как у него пригодится при решении множества неожиданных вопросов, которые растут перед нами как грибы после дождя. Идея поженить между собой социализм и монархию у нас многим понравилась. Хотя лишь некоторые читали «Народную монархию» Солоневича (а здесь Иван Лукьянович сейчас пока лишь в Гродненскую гимназию ходит, тринадцать лет ему всего) идея совместить эти два взаимоисключающие понятия была принята и одобрена. При удаче может получиться государство настолько нового типа, что содрогнется все прогрессивное человечество, мечтавшее о нашей гибели еще со времен царя Иоанна Васильевича Грозного.

Ее величество несмотря на ранний час, уже ждала меня в своем рабочем кабинете. Железная женщина — ее работоспособности могли бы позавидовать многие молодые и здоровые как кони мужчины.

— Добрый день, точнее утро, Нина Викторовна, — поприветствовала она меня, подняв голову от бумаг, — что-то вы сегодня с утра такая радостная, неужели есть вещи, которые еще могут радовать?

* * *

— Доброе утро, Ваше императорское величество, — ответила я, — кажется, мы нашли для правительства идеального министра труда и социальной политики, который может послужить идеальным противовесом господину Столыпину…

— Кто же этот достойный господин? — с улыбкой спросила Мария Федоровна.

— Это некто Владимир Ульянов, — ответила я, — возможно, что это имя вам знакомо.

— Нина Викторовна, — Мария Федоровна нахмурилась, — вы уверены, что это правильное решение? — она покачала головой, — Ведь это брат человека, который собирался убить моего мужа, а в вашей истории именно он стал причиной гибели обоих моих сыновей.

— Ваше величество, — ответила я, и спросив разрешения, присела напротив Марии Федоровны, — вы, возможно, не обратили внимание на некоторые нюансы, когда изучали нашу историю. Причиной краха государства и гибели вашей семьи стали столько не большевики во главе с Лениным, сколько рвущаяся «порулить» орда либеральных интеллигентов, и примкнувших к ним фабрикантов, устроивших заговор и свергнувших монархию в феврале семнадцатого. Именно либералы, а не большевики бесновались и в прессе и на митингах, требуя смерти и вашему сыну и всей его семье. Именно либеральная буржуазия была согласна на роль надсмотрщиков при колониальной администрации, лишь бы им позволили оставить себе все, что нажито непосильным трудом.

Вы ведь уже знаете, — продолжила я, — что февральский переворот был инициирован из Лондона и Парижа, и преследовал своей целью распад России на ряд карликовых государств, подобных африканским королевствам. А большевики, напротив, ужом на сковородке извертелись, но не дали государствам Антанты расчленить Россию на оккупационные зоны и сферы влияния.

Конечно, при этом они преследовали свои интересы, но все же… Почему так получилось, не знаю. Наверное, коллективное подсознание русского народа требует единства государства. Так было при Дмитрии Донском, бросившем вызов Орде, так было в Смуту при Минине и Пожарском, так же случилось и во вторую Смуту в семнадцатом году. Только вот цена Смуты каждый раз неимоверно высока, и поэтому мы сделаем все, чтобы ее не было. Переход товарища Ульянова на сторону Российского государства мы считаем нашей большой победой. Авторитет среди революционеров он имеет огромный, и этот его шаг смешает карты многим, как раз в тот момент, когда против Российской империи затеваются очередные тайные комбинации.

— Наверное, вы правы, — прикусив губу, сказала Мария Федоровна, — но все равно мне как-то не по себе. Господин Ульянов человек неординарный, как бы он не начал играть в свою игру.

— В истории уже был подобный пример, — ответила я, — правда, по уголовной части, когда французский беглый каторжник пошел на службу государству и стал бороться с преступниками. И весьма в этом деле преуспел.

— Вы имеете в виду Видока? — спросила Мария Федоровна, — что ж, пример хороший, и надеюсь, что господин Ульянов будет служить нам с не меньшим усердием, чем он раньше подрывал государственные устои.

— Каждый человек бывает незаменим, будучи употреблен на своем месте, — процитировала я Козьму Пруткова, — Кого бы из старых российских чиновников мы не поставили на должность министра Труда и Социального развития, им будет крайне трудно исполнять свои обязанности хотя бы в силу имеющихся у них убеждений, что существующее положение дел это нормально. В противовес им, господин Ульянов и его товарищи будут исходить из собственной убежденности, что нищета девяноста процентов российского народа — есть явление неприемлемое и нетерпимое.