Мир Софии

— Разве не видно? Я — Красная Шапочка.

София взглянула на Альберто, тот кивнул.

— Ты же слышала, что она сказала.

— Я ищу дом своей бабушки, — проговорила девочка. — Она старенькая и больная, я несу ей поесть.

— Она живет не здесь, — отозвался Альберто, — так что иди-ка ты поскорей дальше.

При этих словах он махнул рукой, словно отгоняя назойливую муху.

— Но мне еще надо доставить письмо, — продолжала Красная Шапочка.

Вытащив из корзинки небольшой конверт, она протянула его Софии, а в следующий миг уже сбегала по ступенькам.

— Берегись волка! — крикнула ей вслед София.

Альберто возвратился в комнату. София пошла за ним, и они сели, как прежде, каждый в свое кресло.

— Подумать только, это была Красная Шапочка, — сказала София.

— Предупреждать ее нет никакого резона. Она все равно пойдет к бабушке, и там ее съест волк. Она ничему не научится, и так будет повторяться до скончания века.

— Но я никогда не слышала, чтобы, прежде чем попасть к бабушке, она стучалась в другой дом.

— Это все чепуха, София.

Тут только София бросила взгляд на полученный конверт. На нем было написано: «Хильде». София вскрыла конверт и громко прочла:

Дорогая Хильда! Если бы человеческий мозг был настолько прост, чтобы мы могли понять его, мы бы сами были настолько глупы, что все равно не сумели бы его понять.

С приветом, папа.

— Совершенно верно, — кивнул Альберто. — И мне кажется, нечто подобное мог бы сказать и Кант. Не следует ожидать, что мы сумеем понять, кто мы такие. Возможно, мы в состоянии до конца разобраться в цветке или в насекомом, но нам никогда не понять самих себя. Еще меньше у нас шансов понять Вселенную.

Софии пришлось перечитать странное предложение второй, а потом и третий раз. Альберто тем временем продолжал:

— И мы не должны позволять сбивать себя с толку морскими змеями и прочим. Прежде чем мы закончим сегодняшнее занятие, я расскажу тебе об этике Канта.

— Поторопись, мне скоро пора домой.

— Скептицизм Юма по поводу того, что мы можем узнать через ощущения и разум, вынудил Канта заново продумать многие из важнейших проблем бытия, в том числе в области морали.

— Юм говорил, что невозможно доказать правильное и неправильное. Ведь мы не можем делать выводов ни из предложений констатирующих, ни из предложений модальных.

— Согласно Юму, ни разум, ни опыт не могут подсказать нам отличие верного от ложного. Подсказать это могут лишь чувства. Канту такая основа казалась слишком шаткой.

— Я его вполне понимаю.