Мир развлечений

Ленн молчал, опустив глаза и странно улыбаясь. В возникшей паузе, казалось, вот-вот заискрит от напряжения воздух. Внезапно, между Фирром и Ленном, пролетела, успев даже пару раз крякнуть, дикая утка. Довольно жирная и наглая, птица уселась на одну из полок на дальней стене. Надвигавшийся шторм конфликта вдруг рассеялся, оба оппонента ошеломлённо смотрели на пернатого пришельца. Утка успела крякнуть ещё раз, перед тем как её разорвало от попадания пули калибра 357 «магнум». Выстрел был оглушительным. Стреляли из дверного проёма. Фирр с Ленном машинально пригнулись, закрыв уши.

"Какого хрена? Мы же в ШИЗО Ленна, кто стреляет? – лихорадочно неслись мысли в голове Фирра. – Это что у него за сюжетная линия такая?"

Тут они, медленно распрямляясь, обернулись к выходу. Ленн сразу же опустил руки, недовольно вздохнув.

– Шеф, опять вы взломали меня! И как вы это делаете?! Я ж пароль ставлю.

– У тебя, Леннок, когда ты угашенный, на лбу этот пароль написан. (Ленн неосознанно потёр лоб) А угашенный ты постоянно.

В дверном проёме, с огромным дымящимся револьвером в правой руке, стоял высокий плотный мужчина с большими усами и в небывало широкополой шляпе. На нём была стеганая жилетка, широкие штаны и сапоги со шпорами.

– Тридцать две утки настрелял, пока до офиса ехали, а эта, курва, ушла. Раза три в неё бил – промазал! Ну, думаю, чтоб я меньше тридцати трёх нащёлкал, не бывать такому! Захожу – а тут вы, два шизойда, в креслах развалились. Ну, думаю, здесь-то тридцать третья от меня не улетит. А хорошо я её снял! Красиво.

Мужчина, самодововодьно улыбаясь, ткнул стволом револьвера в сторону поверженной дичи. Фирр с Ленном, переглянувшись, не стали комментировать тезис Робба.

– Господин Робб, я – Фирр, брат Эи. Мне пришло сообщение от Вас и я…

– Да, да, Фирр, конечно! Идём ко мне в кабинет.

Они отключились от интертейментов.

Робб, директор РУКИ МИЛОСЕРДИЯ выглядел весьма солидно и строго. На вид ему было лет 55. Фирр даже некоторое время, глядя на него, искал в себе силы поверить, что этот плешиватый толстяк, одетый в скучнейший деловой костюм, и тот стрелок с револьвером – один и тот же человек.

Они молча поднялись на лифте к директору в офис. Впрочем, похож он был скорее на жилище егеря или заядлого охотника-аристократа из древних времён. Все обшитые дорогим красным деревом стены были завешаны чучелами диких уток. Некоторые торчали наполовину из стены передней частью, некоторые – задней, а иные целиком располагались на полках. Сам кабинет был небольшим, из мебели – только аккуратный стол, кресло, два стула и шкаф. Мебель, как заметил Фирр, в отличие от облицовки стен, была не деревянной, а металлической. Всё-таки финансирование у фонда не такое уж шикарное, такой вывод делался сам собой.

– Стрелять любите? – проявил вежливость гость.

– Раньше, когда ещё… ну в общем, когда звери и птицы ещё встречались в дикой природе, это называлось "охота".

– Я это слово знаю. В новостях иногда говорят – "полицейские подразделения ведут охоту на террористов в Нулевой зоне…".

Робб несколько секунд пристально смотрел Фирру в глаза, как бы ища там что-то.

– Мн-да. Садись. Разговор серьёзный.

Оба присели: Робб в своё кресло, Фирр – на стул, что стоял рядом со столом.

– Состояние твоей сестры стабильное. Я только из больницы. Эю неслабо зацепило осколками гранаты… ребята еле успели дотащить её. Мы поместили её в армейскую санитарную капсулу. Сам знаешь – удовольствие дорогое, но для неё нам не жалко ничего.

– Она в сознании? Я хочу встретиться с ней.

– Да, в сознании, но очень слаба. Пока о встрече с ней думать рано. Может через день-два. Тебя, как брата, пустят к ней непременно.

– Как всё произошло? Ленн ничего толком не сказал, на вас сослался, мол, вы всё знаете.

– Ленн…, – лицо Робба посерело, лоб наморщился, – вот ведь дал Создатель помощничка. И туповат и торчок одновременно. А ведь казался перспективным парнем. Отец его, правда, чуть не Старшим в совете директоров «Лакшэри Фудс» был… Но вообще паренёк хороший, преданный.

Робб закончил и тупо уставившись на Фирра, потёр левое запястье. Буквально через две секунды он, очнувшись, выругался в адрес надоедливых звонков, что вечно беспокоят его не вовремя, и умоляюще взглянул на собеседника.

– Вы как раз начали говорить о том, как ранили Эю.

– А, да! Ты спросил меня, как всё случилось, точно.

Робб замолк, вглядываясь в лицо собеседнику. В тишине, казалось, можно было разобрать звук ударяющихся атомов воздуха.

Небольшим, совсем крохотным червячком зародилось глубоко в душе Фирра сомнение. Оно было столь незначительным, столь жалким, что поначалу он даже не обратил на его появление никакого внимания. А червячок, меж тем, оказался неимоверно прожорливым и принялся грызть Фиррово нутро, грозя в скором времени вырасти в гигантского уродливого монстра.

– Давай я начну издалека, но зато тебе всё станет ясно. Договорились?

Тон и тембр голоса Робба изменились. Теперь он говорил с Фирром мягко, почти заискивающе.

Фирр кивнул.