Мир развлечений

– Мы считаем, многоуважаемый Фирр, что человечество виновно в бедах этих людей. /паук сразу атаковал, но богомол ловко увернулся, успев даже шаркнуть острой стороной клешни по паучьим лапам/ Ведь их, жителей-за-Стеной, большинство, и большинство это живёт скотской, недостойной человека жизнью. Здесь мы видим великую несправедливость. А как человечество до такого докатилось, не думал?

/Замах, выпад и резкий удар левой шипастой лапой. Паучья морда отпрянула в последний момент, едва избежав урона/

– Да очень легко, Ленни. Нефть кончилась, потом газ, потом вообще всё давай заканчиваться. Кроме людей. Они всё плодились дальше. Планета была перенаселена.

/Контрвыпад. Паучьи цепкие лапы обхватили было верхнюю часть тела богомола и паук уже изогнулся, чтобы нанести укол брюшным жалом, но богомол в последний момент оттолкнул его и успел царапнуть по брюху/

– Значит, получается, что ни атомная энергия, ни другие альтернативные источники, не помогли? /богомол чуть отступил и тут же молниеносно бросился на паука; паук успел среагировать и выставил вперёд лапы/ Что же, правительства всех стран просто обделались и не смогли помочь людям не сдохнуть с голоду?!

– Так люди и не сдохли с голоду! /паук отвёл "руки" богомола в вправо и навалился на него всем телом/ Вот, мы с тобой, к примеру, не похожи на голодающих /паук смог таки вонзить жало богомолу в брюхо/

– Мы – тупиковая ветвь, Фирр! /богомол от боли забился в цепких объятиях паука с невероятной яростью  и вцепился клешнями тому в морду, размозжив сразу два боковых глаза/ Посмотри, что там за стенами творится! /хватка паука резко ослабла и он весь вдруг скрючился; видимо ему было гораздо больнее/

Там, за-Стеной, если б ты хоть раз взглянул, ты б заметил – там по-прежнему голод! /богомол возвысился над корчащимся пауком/ Там – страшный разгул бесчинств! /над пауком нависла одна из "рук", клешни раздвинулись/ Там нет никаких законов! /и начали молотить, рвать и резать лапы и брюхо паука/ Нет даже питьевой воды! Я уже молчу про электричество. Правительство отвернулось от тех, кто за стеной /богомол, весь в паучьих потрохах, вдруг резко остановился, клешни застыли над остатками паучьей тушки/

– Точнее будет – повернулось к ним жопой. /богомол шатнулся/ Знаешь, Ленн, я в политике всегда не силён был. Что мне с тобой бодаться? /и рухнул замертво на истерзанное паучье тело/

– Ничья.

Ленн встал с кресла, и, обхватив обеими руками голову, подошёл к столу, заставленному миниатюрными сосудиками с различным алкоголем.

Фирр, подняв голову с подголовника, расслабленно вздохнул, и его зрачки резко сузились до нормального размера.

– Выпьешь? – повернулся к нему Ленн.

Фирр встал с кресла и принял мензурку с виски.

– Вот ответь мне, раз ты такой весь правильный, почему ты хлещешь дорогущий вискарь, пока миллионы людей-за-Стеной влачат жалкое существование? – Фирр кивнул на столик, выпил содержимое протянутой ему мензурки и продолжил. – Ведь это всё так дорого стоит, что можно человек пять из-за-Стены до отвала кормить недели две, а?! Это только одной такой рюмочкой.

– Да ну, скажешь, две недели! Дня на два еды можно взять. На одного.

– Тебе виднее, Ленни. Только скажи тогда, чем ты отличаешься, в сути своей, от тех самых сибаритов, которых вы тут так люто ненавидите? А? Твой папаша далеко не из нищих, оставил тебе кучу бабок, которые ты…

– Трачу на благое дело! – перебил его Ленн, и голос его был недобрым.

– Да ну. Пару раз мешки с жратвой за забор перебросили? Или что там ещё? Целых две аптечки умирающим от туберкулёза передали?!