Другое растение из норичниковых, столь же успешно перебравшееся за океан, — павловния войлочная. Павловния среди норичниковых в некотором роде уникум. Норичниковые — семейство в основном травянистое. Только в роде вероника есть кустарники и даже деревья. Но они растут далеко от нас: в Австралии и Новой Зеландии. Павловния — тоже дерево. Родом из Японии. И отлично растет в наших южных парках.
Красивое дерево — листья крупные, сердцевидные. Цветки тоже крупные, густо-синие. Рост ее не так велик, метров 15, но скорость роста потрясающая. В первый год вытягивается на три метра, если из семечка. А если срубить, то поросль от пня достигнет к концу лета семи метров.
Семенами обеспечена надежно. Одно дерево дает их два миллиона. Семена не совсем обычные. Прорастают сразу же, как созревают. Периода покоя, как у наших деревьев, у семян павловнии нет. Но прорастают при одном непременном условии — на ярком свету. Наши в темноте. Как же тогда заделывать семечко в почву, если оно в темноте не наклевывается? Ботаники из Кентуккского университета догадались. Подержали семена на холоде. Тогда они проросли в темноте.
XX век принес павловнии новую славу. Раньше ее ценили за красоту. В Южных Аппалачах заметили, что павловния как сорняк расселяется по отвалам пустой породы возле рудников. Год-два — и не видно отвала. Вместо него — густой лес павловний. Семян дает много. Хватает на все отвалы.
Запах тимьяна
Тимьян — типичный средиземноморец. Там, где вырублены леса, где перестал существовать даже низкорослый маквис с корявым дубом и земляничным деревом, остается тимьян — богородская травка, да еще несколько таких же душистых трав. Профессора О. Агаханянца однажды спросили: почему в горах часто травы либо колючие, либо с сильным запахом? Те и другие несъедобны, отвечал профессор, остаются там, где пасется слишком много скота.
Большинство душистых трав в Средиземноморье из семейства губоцветных. Тимьяну в них отводится нередко главенствующая роль. И по его имени заросли губоцветных называют томиллярами, а у нас тимьянниками.
Тимьян скроен по обычному для губоцветных шаблону. Четырехгранный стебель. Цветки двугубые, неправильные. Собраны мутовками на стеблях, чтобы издали было хорошо видно. Но облику тимьяна свой, особенный. Стебли у него не прямостоячие, как у многих других губоцветных, а лежачие. Ползучими ковриками стелется тимьян по пескам и каменистым обрывам, окрашивая их в нежный розовато-сиреневый цвет. Маленькие овальные листочки источают пряный аромат. Тот, кто карабкался по сухим, раскаленным каменистым осыпям и мял ногами тимьян, запомнит этот запах навсегда: аромат солнечного лета, диких гор и горячего камня.
Когда пасется скот, он не приносит тимьяну особого вреда. Животные, правда, откусывают маленькие кусочки веточек, но больше едят другую зелень. Без животных тимьяну погибель. Когда в Англии, в Суссексе, тимьянники огородили забором, через шесть лет кустарничек исчез. Его вытеснили соседние травы.
Как же и где жил тимьян, когда не было домашнего скота? У него было два постоянных союзника: кроты и муравьи. Они постоянно выбрасывают террикончики земли, и, если вокруг все заросло и задернело, тимьян спасается в этих убежищах.
Раньше, когда встречали тимьян на муравьиных терриконах, считали, что муравьи питаются плодами этой губоцветной травки — орешками, а чтобы обеспечить себя продовольствием на будущее, разносят орешки и рассаживают к себе в сады. Потом орешками из тимьяновых садов создают себе безбедное существование.
Когда понаблюдали, выяснилось, что муравьи орешки не едят и не носят. На муравьиных холмиках сухие былинки тимьяна стоят всю зиму, и орешки в них сохраняются. Никто не приходит за ними. Кроты тоже орешками не интересуются. Может быть, их смущает резкий аромат эфирных масел, так же как он отпугивает домашний скот? А может быть, плодики слишком малы?