Мир против нас

Альберт ощутимо напрягся, любыми способами приготовившись вытрясти из этой ничтожной девки все, что она помнит о своих взаимоотношениях с упомянутым болтливой Аней мальчиком-ботаником. Сознательно выводил ее к нужной теме, надеясь провести видимые параллели с собственной паршивой историей, выделить общее звено, способное дать ему весомый повод немедленно провернуть с ней все то, о чем он грезил, вспоминая ненавистного полковника.

– Он… ничего не делал, – едва слышно просипела Альбина. – Мы оба хорошо учились. Рома… п-помогал мне, и я тоже делилась с ним… учебниками. Книгами из библиотеки моей бабушки. У него таких не было, н-но он хотел прочесть… Мы… мы были друзьями. Он не пытался привлечь мое внимание, его интересовали только… книги и з-знания.

– Врешь!

Ожидавший от нее совсем другого, Альберт с силой всадил кулак в стену рядом с головой девушки.

– Не вру. Не врууу!

– Ты не должна была так отвечать, – проговорил со злостью, отнимая руку от стены и презрительно оглядывая стесанную кожу с выступившей на костяшках кровью. – Кто подговорил тебя сказать именно это? Она, да? Вера?

Бросив стремительный взгляд в сторону сестры, он медленно поднялся на ноги и, приблизившись к Вере, рывком стянул с нее свою куртку. Отпихнув бесчувственное тело ближе к стене, просунул руки обратно в рукава, застегнул молнию и вновь обратился к Альбине.

– Нет… Вы с ней не разговаривали, это полная чушь. Да и не стала бы она тебе помогать после того, как ты ее чуть не прирезала. Моя сестра считает себя человечной, но на самом деле она точно такая же, как я сам. А я бы никогда не помог такому жалкому ничтожеству, как выродок полковника Сафонова.

Альбина не успела вздрогнуть, как он оказался с ней рядом и, очень больно схватив за растрепанные светлые волосы, в ярости припечатал ее затылком к ближайшей стене. Из покрасневших глаз девчонки потоком хлынули крупные слезы. Мрачный подвал вдруг стал размытым, а хмурое лицо жестокого мучителя превратилось в движущееся серое пятно.

Вездесущая боль почти лишала сознания, на самом краю которого билась всего одна мысль: это конец.

ВЕРА

Я наконец-то ничего не чувствовала.

Здесь было так по безмятежному тихо и спокойно, что мне казалось, я могу остаться тут навсегда. Прогоняя тревожные мысли, я неторопливо бродила по невидимой тропинке, со всех сторон окруженная слепящим белым светом, слушала тишину, словно дивную музыку, и улыбалась, точно зная, что отныне ни одна живая душа из брошенного мною мира не сумеет вернуть меня обратно, но…

Чертовому братцу удалось разрушить мой долгожданный покой в чертогах вечного рая.

Словно сквозь тесную ватную пелену до меня донеслись какие-то жуткие крики, резко переходящие в надрывные рыдания, и перемешивающая их нещадная брань. Я всей душой тянулась обратно в спасительную безмятежность, но спятившая реальность уже не выпускала меня, с каждой секундой все больше засасывая обратно за опостылевшие границы. Понемногу я различила отдельные слова, произносимые хорошо знакомым голосом Альберта. В судорожных рыданиях признала свою несостоявшуюся убийцу.

Эта непонятная девчонка еще жива? Как мило.

Очень хорошо. Просто здорово.

Вот только я не хочу к ним обратно.

Поздно... Наощупь потянулась к источнику шума, кое-как разлепила глаза и в паре метров перед собой едва разобрала две беспрерывно движущиеся тени. Похоже, мои догадки относительно состояния девчонки обесцениваются на глазах, и ей чертовски нужна чья-то помощь; в одиночку ей и думать нечего о том, чтобы ускользнуть от гнева разъяренного Альберта.

В том, что брат именно разъярен, у меня не было ни малейших сомнений. Я видела его в разных состояниях и доподлинно знаю, как отличить одно от другого.

Вот оно. Привлечь к себе его внимание и тем самым дать девчонке немного времени, а себе обеспечить реальную возможность скорее сбежать обратно, туда, где нет никаких каменных мешков и спятивших психопатов, жаждущих чужой крови. Здесь… здесь слишком паршиво, мне нужно вернуться в рай…

Последний рывок перед решающим финишем. Подбадривая себя мыслями о возвращении в иной мир без страха и боли, я собралась с силами, крепко зажмурилась, пытаясь сгрести свое распластанное тело с пола, и кое-как поднялась на ноги, тотчас хватаясь ладонью за шершавую стену. Перед глазами все плыло, беспорядочно движущиеся тени качались, точно пытаясь исполнить замысловатый танец. С трудом преодолевая боль, я двинулась им навстречу, с каким-то тупым отстранением понимая, что иду прямиком в убийственные объятия собственной смерти. Вместо ожидаемого страха мной овладевало нечто похожее на азарт; в конце концов, мне нужно было именно это. Спасение, пусть даже самым радикальным способом.