Мир приключений, 1990 (№33)

Вальд уловил собственный взгляд в зеркальце и вздрогнул: какое бессмысленное выражение лица! Что ему, собственно, до этих фанатиков, кто заставляет его посещать их сборища? Мысли его метались в заколдованном круге: кибер, пророк, рев пьянеющей толпы и изредка спокойные, сосредоточенные лица — конечно, язычники. Что в этом главное? Зачем это, кому нужно? Бесконечные шествия агнцев божьих вперемежку с центурионами и их автоматическими помощниками — андроидами, а рядом медленно плывущие такие же бесконечные ленты машин. Пророк через день принимает эти угрюмые парады. Зачем? Зачем агнцы часами орут цитаты из пророка, какой в этом смысл? Почему он, Вальд, должен начинать рабочий день молитвой Великому Киберу? Высший шик — преклонение перед Роботом. Любите машину, делайте машину! Покупайте машину — это патриотично. Машина несет вам счастье, смотрите на машину: какие формы, какой экран! Обратите внимание, как это кресло обнимает ваше тело, разве вы ощущаете собственный вес? Глупо иметь двух детей, еще глупее не иметь двух машин: воздушная и магнитная подушки, автоматический маршрутизатор, единственное место, где гарантирован чистый воздух! Браслет сюда, нет, чуть повыше, и через несколько минут вы уснете. Синтезатор запахов. Любому суррогату — аромат говядины. Что вы, эту программу наберет ребенок! Великий Кибер освобождает вас от любого бремени, бремени труда и бремени размышлений. Думать — это так трудно. Главное — иметь машину, пока не поздно… Мы стали людьми, чтобы делать машины, в этом цель и смысл бытия! Почему, почему?

Великий Кибер! Он давно пришел и поселился в домах как хозяин. Это он орет и кривляется на экранах визофонов, перед его бледным фонарем все замирают в экстазе. И прекращается общение в семье, и дети растут, не зная родителей. Он гремит на кухне тарелками, сопит в ванных комнатах, шьет платье, плавит сталь, бежит по улицам в смрадном шлейфе, летит по воздуху, роется под землей. И везде, куда приходит он, человек становится ненужным. Человек перестает быть хозяином, отныне он лишь слуга, безличный и покорный. И кибер, его Ферро, прав: человеку на Земле делать нечего…

Вальд сжался, ему внезапно показалось, что он понял причину своего состояния. Дело здесь не в наркотике — пророк показывает, сколь глупую шутку сыграло с собой человечество. Толпа, сама того не понимая, стыдилась собственного унижения. Рабы божьи, рабы Кибера. Последнее убедительнее, поскольку наглядно. Бытие божье, как говорил Тим, еще надо доказывать — бытие и могущество Кибера видно каждому.

Франтоватый наладчик с его ненужными усиками корчился на мягком сиденье своей новой, с программным управлением машины, он размахивал руками и что-то бормотал, кому-то грозил несвязно и дико. На светящейся ленте энергетического шоссе, урча вентиляторами фильтров, скользили и обгоняли его темные лимузины агнцев божьих.

Вальд пришел в себя от тишины. Вылез из машины, разогнул онемевшие ноги. Она стояла, уткнувшись в запертую дверь гаража. Вальд помедлил возле замка, вспоминая шифр. Когда дверь отошла в сторону, машина, хрюкнув компрессором, вползла в гараж. Оттуда донеслось щелканье контактов зарядного агрегата и всхлипывающий звук присосок. Вальд передернулся от глупой мысли: черт ее знает, может, она тоже соображает что-то? Слегка побаливала голова, он нехотя побрел в свой пустой дом; не зажигая света, прошел в кабинет, уселся за письменный стол, потом дернул шнурок старинного бра. “Словно ничего и не было”, — подумал Вальд. А может, действительно приснилось ему, что его скромный кибер Ферро кричал людям: “Скоты, прах от праха!”

Вальд словно со стороны увидел себя, сжатого потной толпой, втягивающего запрокинутую голову в плечи, и призрачные четырехпалые хваталки у самого лица. Если он, кибернетик-наладчик, никак не может забыть это сборище, то как же действует пророк на людей, знающих о роботах только то, что они есть. “Я-то знаю, что кибер орет по готовому тексту, он всегда орет по готовому, он иначе не может. А я могу? Может, я тоже только по готовому, тоже повторяю чужие слова? Может, мне только кажется, что я сам по себе, а на самом деле я под сеткой, и сверху некто наблюдает за исполнением программы: работай, ешь, спи, вставай, включи видео, сделай кибера, продай кибера”.

Предопределение и безысходность, программа, заданная воспитанием, средой, образом жизни, программа, не имеющая цели, спонтанный хаос…

Вальд тупо смотрел на телефон, который звонил не переставая, потом медленно поднял трубку.

— Проверка. — Голос был хрипл и безразличен. — Сообщаю: отключать аппарат запрещено законом о контроле над перепиской и телефонными разговорами. Сегодня принят.

— Как это? Не может быть, — машинально произнес Вальд.

— Ты, никак, из мысляков? — Голос не изменился. — Смотри, парень! Не вздумай отключить.