Мир приключений 1985 г.

Франция была оккупирована, и писем из дому почти никто из нас не получал. Даже открытки из Красного Креста к нам не доходили. Пилоты в большинстве своем были молодые и холостые. Возникали привязанности. И когда кто-нибудь получал письмо от девушки, я должен был немедленно перевести его хотя бы устно, не теряя времени, адресату. Обычно я успевал на ходу перевести лишь самое главное. Но я знал, что такой перевод ограничивал душевную суть письма, и по просьбе летчиков, ночью, когда вся база спала, делал уже подробный, письменный перевод. Иногда меня «щадили» и разрешали переписывать по-французски не все письмо целиком, а только наиболее понравившиеся куски, чтобы иметь возможность их перечитывать. Ответы, в свою очередь, надо было переписать по-русски. К счастью для меня, такие письма случались не каждый день… Но подчас был наплыв, и мне приходилось туго. Я постоянно недосыпал, но думаю, что этот труд под названием «личная переписка» был почти так же нужен, как перевод приказов боевых заданий в воздухе или координат местонахождения противника.

Пригодилось мне на фронте и знание немецкого языка: иногда я ловил в эфире во время воздушных боев немецкую речь, приказы, которые получали гитлеровские летчики от своих командиров, их переговоры друг с другом — это позволяло на ходу оценить изменения в обстановке боя и правильно сориентировать наших пилотов. Но одна фраза не нуждалась в переводе, каждый из нас понимал ее смысл: Achtung, achtung, die Freanzosen sind in der Luft! [58]У фашистов к нам был особый счет: в русском небе им оказывали сопротивление летчики из оккупированной и поруганной ими Франции, которую они официально объявили поверженной. Поэтому действовал специальный приказ фюрера: пленного французского летчика считать партизаном и немедленно расстреливать.

Наши французские истребители часто выполняли задания совместно с 18-м гвардейским полком под командованием Героя Советского Союза А. Е. Голубева, прикрывая советских бомбардировщиков. И тогда в эфире звучала смешанная русско-французская речь, понятная всем нам до сих пор: «Allo! Genja! Prikrivajet «Normandia»! Bombi! Priom! Franzouse, merci! Davai! Ami Franzouse — davai! [59]

Переводчики полка должны были уделять много внимания прибывавшим в Советский Союз новичкам из пополнения, объяснять им не только устройство фюзеляжей, мотора, вооружения, бортового оборудования новых для них типов советских самолетов, но и учить их бытовым условиям жизни в суровом русском климате, рассказывать о традициях дружбы, зародившейся в общих боях против общего врага.

Шестого ноября 1943 года эскадрилья «Нормандия» была отправлена на переформирование в Тулу. Туда прибыло большое пополнение — пятьдесят восемь летчиков-истребителей. 25 мая пополненная часть получила приказ приступить к боевым действиям на 3-м Белорусском фронте. Теперь это был уже полк «Нормандия», состоявший из четырех эскадрилий. В честь Франции и в знак веры в ее близкое освобождение эскадрильи получили имена четырех французских городов провинции Нормандия: «Руан», «Гавр», «Шербур», «Кан». Эти города были еще под пятой фашистов, но в русском небе на советских «яках» поднимались эскадрильи Франции — и несли на своих крыльях эти названия как символ того, что за эти города, за освобождение человечества от фашизма здесь, на советско-германском фронте, идет битва и победа уже близится.

В январе 1945 года я получаю задание быть радионаводчиком на передовой во время прорыва на лобовую 2-го гвардейского Тацинского танкового корпуса под командованием генерала А. С. Бурдейного. 16 января 1945 года советские танки Т-34 прорвали фашистскую оборону в Восточной Пруссии и стремительно шли вперед, подавляя всяческое сопротивление противника на своем пути.

Мне уже приходилось участвовать в трех крупных операциях на передовых линиях, но никогда я не видел наступления такого размаха. Снабжение осуществлялось с самолетов. Стояли страшные морозы, до тридцати градусов, а земля, казалось, была пропитана минами, но танковый корпус, при поддержке авиации, все дальше и дальше углублялся на территорию противника. Мы воевали на фашистской земле! До победы оставалось уже немного!

В обязанности радионаводчика входило не только передавать координаты для воздушных боев наперехват, но и уметь ориентироваться в наземной ситуации, чтобы вовремя вызывать истребителей в точки наземных боев. Такую радионаводку обычно осуществлял кто-нибудь из летчиков, чаще всего потерявший из-за ранения способность летать, то есть тот, кто знал особенности летного дела и понимал, что происходит в воздухе во время и наземных и воздушных боев, а также умел бы соотносить картину воздушных боев с картой наземных сражений. Опыт наблюдения за воздухом у меня уже был, участвовал я и в действиях пехоты, но с танковым корпусом идти в наступление еще не приходилось.