Майор направился к двери, но Дорохов его остановил:
— Подожди, Черенецкий. Чуть не забыл. У тебя против железнодорожной станции есть буфет?
— Есть, — удивился майор. — Новый, красивый, месяца два, как построили.
— Тогда вот что. На тебе записку, — Дорохов, порывшись в документах, отыскал листок, что обнаружил в кармане халата парикмахера, — иди к Киселеву, он тебе все расскажет. А сам сейчас же в том буфете порасспрашивай, кто у них был в субботу перед кражей. Думаю, что приезжали на автомашине.
В дверях появился Олег Лавров в сопровождении конвоира, и Дорохов, кивнув Черенецкому, указал Лаврову на стул. Олег, прежде чем сесть, положил на стол исписанную тетрадь.
Дорохов, оставшись наедине с арестованным, подошел к нему, похлопал парня по плечу:
— Все, Олег. Все. Кончились твои неприятности. Твоя невеста — заметь, именно она — отыскала свидетелей, видевших нож.
Зина Мальцева, дожидаясь прихода Александры, от возбуждения просто не могла себе найти места. Ей хотелось куда-то бежать, с кем-то говорить. Она боялась, что освободят Олега, а тот выйдет на улицу и один побредет домой. Представилось, как Калерия Викторовна и Николай Федорович его встретят и без нее еще, чего доброго, разволнуются. Говорят, от таких потрясений сердечные приступы бывают.
«Пойду-ка я позвоню им, подготовлю». Зина опрометью бросилась к телефону, что был за углом дома.
Из автомата девушка вышла успокоенная и медленно побрела на свой «наблюдательный пункт». Возле подъезда она остановилась и снова забеспокоилась. Ей подумалось, что ждет напрасно, что, пока она звонила, Кривоконь уже вернулась и сидит дома, а она тут стоит зря и, может быть, оттягивает освобождение Олега. Девушка бросилась в подъезд, перескакивая через две ступеньки, подбежала к квартире и торопливо стала нажимать на кнопку звонка. Но дверь ей никто не открыл. Она постояла на лестничной площадке и так, на всякий случай, позвонила в дверь напротив. Открыл высокий, плотный мужчина. Он был в расстегнутой серой рубашке, синих джинсах, босиком и, увидев девушку, сразу что-то спрятал за спиной и довольно грубо спросил:
— Что надо?
— Вы уже вернулись? А где Олечка? — От неожиданной встречи Мальцева растерялась и говорила явно не то, что надо.
Крючков буркнул, что это не ее дело, и резко закрыл дверь, подозревая в Зине одну из подруг сбежавшей жены. Девушка не рассердилась и снова позвонила. Не дожидаясь, пока откроется дверь, она гневно начала говорить:
— Откройте, Степан. Еще неделю назад меня посылал к вам Олег. Я приходила несколько раз, но вас все не было.
Крючков открыл дверь и сердито спросил:
— Что же Олег сам не пришел?
— Ну как же он может прийти! — Зина прижала к груди руки и вся подалась вперед. — Он ведь в тюрьме.
— Олег? В тюрьме? Глупость какая-то! Вы что, разыграть меня решили? — рассердился Крючков и опустил руки. В правой оказалась мокрая половая тряпка, с которой тоненькой струйкой стекала вода. Крючков отбросил ее в сторону и предложил: — Зайди и расскажи все толком. На это не обращай внимания. — Он пнул босой ногой тряпку и объяснил: — Занимаюсь уборкой, — и, криво усмехнувшись, добавил: — Нужно кое-какую грязь отмыть. Идем на кухню, там уже прибрал.
Степан достал сигарету, бросил пачку на стол, затянулся несколько раз, критически осмотрел Мальцеву и, видно, через силу заставил себя с ней разговаривать:
— Что же случилось с Олегом, ты толково, по-человечески можешь рассказать?
Зина начала рассказывать:
— Седьмого августа, когда Олег вышел от вас, на него напал Славин, хотел убить, замахнулся ножом.
— Подожди, — перебил ее Крючков. — Это какой же Славин?
— Сергей, парикмахер.
— Серега? Странно!
— Ну вот, Олег оборонялся и применил самбо, выбил нож, а парикмахера отбросил. Славин упал, ударился головой об асфальт и умер. Олега арестовали, потому что нож исчез и ему не верят, что Славин напал первый.
— Так я же ничего не знал. Где это случилось?
— С той стороны двора, под аркой.
Крючков вскочил, закурил новую сигарету.
— Какой был нож?
— Олег говорил, большой, с белой ручкой, а на ней насечка.
— Куда же он делся?
— До сегодняшнего дня никто не знал. А сегодня ваш сосед рассказал, что видел нож, но его забрал какой-то тип и припугнул их с женой. Если, мол, скажут, то он этим же ножом их зарежет. У того типа на пальцах руки наколоты четыре буквы: «Боря».
— Ошибся Егор Михайлович, — пробормотал Степан и метнулся в комнату, прямо на босу ногу надел сандалии и грубо потребовал: — Ты иди. В милицию. Я туда сам приду и принесу нож. Я знаю этот нож и знаю, где он.
Дорохов углубился в записи Лаврова, но читать их ему не пришлось.
В кабинет точно пуля ворвалась Зина. Сначала она бросилась к Олегу, обняла его, а потом, застеснявшись, отошла в сторону и начала рассказывать, как нашла Крючкова, что он, очень взволнованный, убежал куда-то и только сказал, что пошел за ножом.
Дорохов встал, подошел к девушке и потребовал повторить в точности, что сказал Крючков.
— Степан говорил, что он знает, у кого нож, пойдет возьмет и принесет его вам.