Мир приключений 1957 г. № 3.

Но обветшалый, маленький клипер не показался мне жалким по сравнению с «Гималайей». Больше того, взгляд на «Катти Сарк» будил в душе какую-то бодрую гордость. Простые вещи — дерево корпуса, паруса, канаты такелажа, магнитная стрелка. Но когда за ними стояли искусство строителя, мужество и умение моряка, то… корабль-крошка шел сквозь бури ревущих широт нисколько не менее уверенно, чем его колоссальный электроход-потомок. А скорость в тридцать семь километров в час, достигнутая парусами сто лет назад, вовсе не убога перед пятьюдесятью километрами, выжимаемыми машиной во много десятков тысяч сил…

И вот на набережной Гринвича я закрывал глаза, силясь мысленно представить себе оба эти корабля в океане. И, как много лет назад Джон Виллис при виде клипера «Джемс Бэйнс», я почувствовал в лайнере «Гималайя» то же яростное вспарывание океана, теперь еще более подчеркнутое высотой корабля и защитой тысячесильных машин. При всей своей мощи это не было искусство. Вместо единого ритма, почти музыкального бега корабля, сочетавшегося с силой стихии в согласном и легком «танце на волнах», мощи океана противопоставлялась прямая сила. Власть над стихией достигалась путем огромной затраты сил и материалов и стоила человеку дорого…

Тогда я понял, что наша культура еще не сказала последнего слова в идее океанского корабля… и что это слово не будет сверхгигантом лайнером!

Мне думается, что понять законы стихий — это знание, а овладение этими силами, подчинение их — это искусство! И в нашем веке искусство породит корабль, независимый от ветра, но столь же согласный с законами моря, как была в свое время «Катти Сарк»… Вот почему знаменитый клипер — это не просто корабль с богатой историей, так сказать, реликвия. Нет, не только… Человеческая мысль, экономика, техника развиваются — как бы это сказать? — рейсами, что ли, этапами.

И в каждом из этапов есть свои высшие выражения, высшие достижения. Именно они остаются в истории, на них опираются мечтатели и смелые творцы нового. Эти высшие достижения, каким бы народом они ни были порождены, по существу, плод трудов и мысли всего человечества, воли людей к борьбе с природой, результат опыта самых разных народов. Умение видеть эти камни фундамента будущего в прошлом — вот в чем задача каждой страны, на долю которой выпало счастье владеть ими!.. Вот почему я думаю, что англичане должны построить еще и крышу над сухим доком «Катти Сарк», — закончил свою речь практичный капитан.

Он с размаху опустился в кресло, с минуту ожесточенно грыз мундштук и воскликнул:

— А если нам, старикам, иногда становится грустно, то тут вам нечему удивляться!

— Отчего же грустно? — спросил кто-то.

— Я написал стихи и отвечу ими:

Но это сон… Волны веселой пену
Давным-давно не режут клипера.
И парусам давно несут на смену
Дым тысяч труб соленые ветра!..

Что поделать — в этом наша молодость!..

Олег Эрберг СЛОНИХА СИТОРА

«Слониха Ситора» — один из лучших рассказов недавно умершего талантливого советского писателя Олега Эрберга; он был закончен им незадолго до смерти и стал, таким образом, последним из начатого им еще в 1924 году и с тех пор неоднократно пополнявшегося цикла афганских новелл В этих новеллах Олег Эрберг рассказывает о недавнем прошлом дружественной нам страны, в Которой долгое время властвовали феодальные пережитки, задерживавшие ее экономическое и культурное развитие. Зоркий и благожелательный наблюдатель своими рассказами звал к преодолению этих пережитков. С большой теплотой и человечностью нарисовал Эрберг образы простых афганцев, порой замкнутых и суровых, но всегда прямодушных.

Познакомившись с творчеством Олега Эрберга, известный прогрессивный немепкий писатель Бернхард Келлерман, много путешествовавший по странам Востока, признался, что он «уже с первых слов почувствовал себя окруженным и околдованным магической атмосферой Азии».

«Я нашел в рассказах Эрберга, — подчеркивал Келлерман, — не только пустыню и жару, разрушенные караван-сараи и нищие глиняные лачуги, но и нечто другое, гораздо большее, чем можно было ожидать, — я нашел в их авторе рассказчика высокого класса, какого редко можно встретить…»

Это уменье Эрберга писать о животных отметил и Илья Эренбург по поводу сборника рассказов «Путь к Ноубехару»: «Собаки и животные в этой книге, — говорит Эренбург, — потрясающе хорошо и точно помогают пониманию и чувствованию человека».

Прочтя новеллу «Слониха Ситора», читатель, по всей вероятности, присоединится к отзывам обоих писателей: советского и немецкого, потому что это последнее произведение «рассказчика высокого класса» Олега Эрберга проникнуто подлинной человечностью.

В двадцатых годах на улицах афганской столицы можно было часто встретить слониху, которую выводил на прогулку из королевского слоновника Джан Мамад, высокий старик с длинными седеющими волосами, спускавшимися из-под чалмы.