Мир приключений, 1922 № 01

Из дома он выбрался благополучно и теперь с каждым шагом чувствовал, как увеличивается его надежда на спасение. Палку с набалдашником он все еще держал в руке. Резко повернувшись, он перешел через дорогу к решетки сквера и швырнул палку в кусты, что показалось ему целесообразным: полиции не придет в голову искать здесь оружие, которым был убит старик. Он вернулся на тротуар и пошел дальше.

В этот момент он услышал в сквере чьи-то шаги. Вначале он принял их за отголосок собственных и остановился, чтобы прислушаться, но шаги были попрежнему слышны и звучали в тишине зловеще и странно. Непреодолимое любопытство узнать, кто был этот человек в сквере, охватило Терсфильда. Он чувствовал, что не в силах бороться со своим побуждением; оно преследовало его, как кошмар. Пока он стоял в нерешимости шаги вдруг прекратились; очевидно, человек остановился как раз за углом, откуда только что вышел он сам. Но первый дом от угла был дом Марстона. Теперь Терсфильд убедился, что он во что бы то ни стало должен увидеть неизвестного: собственная безопастность требовала этого. Он снова перешел к решетке и на цыпочках побежал назад, к тому месту, откуда можно было видеть дом Марстона Ему ни разу не пришло в голову, что из окон домов, выходивших в сторону сквера, кто-нибудь мог наблюдать за его странной прогулкой. Он думал только о том, что какой-то человек стоял у порога дома, из которого сам он только что вышел, и собирался повернуть ключ в замке. Дверь открылась, человек поднял голову, и Терсфильд узнал старого клерка Викстеда. И сразу мелькнуло: Значит, все предосторожности были бесцельны, в доме все время не было ни души. И Терсфильд вспомнил, как Марстон сам сказал ему, что клерк ушел.

Он пошел быстрее и, через двадцать минут, стоял у своего дома. Улицы за это время наполнились народом. Терсфильд почувствовал странное содрогание, когда поравнялся с полисменом. Проходя мимо него, он слегка задел рукав его мундира, думая в это время про себя: «Если б он только знал!» Ни теперь, ни позднее он ни минуты не чувствовал ни малейшего угрызения совести, вспоминая убитого им человека.

_{Терсфильд почувствовал содрагание, поровнявшнсь с полисменом.}　

Терсфильд, как и его жертва, жил один. Он занимал две маленькие комнаты, примыкающие к второразрядной книжной лавке, которая должна была бы доставлять ему средства к существованию. На самом же деле она приносила ему скорее дефицит, что и побудило его вступить в сношение с ростовщиком. Но теперь ее спокойный уютный вид подействовал на него благотворно. Он прошел в спальню, снял с себя пиджак и спрятал его в узел под кровать. Потом расжег плитку и спокойно и методически приготовил себе завтрак, после чего открыл ставни в лавке и стал ждать дальнейших событий.

Первые новости он узнает, вероятно, из дневных газет. По мере того, как шло время, интерес его и, пожалуй, тайное удовольствие, которое доставляло ему его необычайное положение, возрасли непомерно. Он больше ничуть не боялся быть открытым. Его занимала твердость его собственной руки; более, чем когда-либо, он ощущая эту двойную работу мозга, занятого одновременно и обычными, каждодневными делами, и одной всепоглощающей мыслью.

Когда появился первый мальчик с вечерними газетами, он вышел за дверь лавки и купил одну. Он не ушел с ней в комнату за лавкой, а развернул ее тут же у входа.

Это была своего рода легкая бравада; со временем она могла его увлечь. Как он и ожидал, в газете был помещен краткий отчет об убийстве Марстона, всего несколько строк в конце столбца: «Нам сообщено, что сегодня утром мистер Джемс Марстон был найден убитым в своей квартире, в… сквере. Это потрясающее открытие было сделано клерком покойного, Альфредом Викстедом, который, придя к мистеру Марстону в 9 часов утра, нашел его мертвым. Об этом было немедленно сообщено полиции, и арест убийцы не заставит себя ждать».