Мир по дороге

Но это оказался не прорыв воды, подточившей плотину, а нечто существенно более страшное. Люди обернулись, как раз когда мерный стон цората взвился погибельным воплем, потом резко оборвался – и древнее колесо, тяжеловесно подпрыгнув, пропало из виду. Одновременно стронулось с места нечто настолько громадное, что сама природа вещей как будто обрекала его на незыблемость. Целый кусок горной стены, не менее версты шириной, словно бы разжижился по всей высоте и потёк вниз.

Расстояние делало это пока ещё беззвучное истечение медлительным и почти прекрасным.

В толще оползня величаво переворачивались громадные скалы, били во все стороны струи воды и земли, издали похожие на клубы плотного дыма…

Крепости забытых героев окончательно уходили в небытие.

В конюшне за домом наместника ржали, бесились, били копытами кони. Потом затрещало дерево. Люди шарахнулись в стороны, спасаясь из-под копыт безумного табуна, вылетевшего во двор.

– Наверх! – надсаживая голос, закричал Волкодав. – Бегите в холмы! Наверх!..

Уже в самых воротах хлеставший по воздуху чёмбур[29] Золотка лёг в ладонь матери Кендарат. Для стороннего глаза это было самое обыденное и простое движение – всего лишь на бегу протянула руку и взялась за верёвку. Маленькая женщина, выросшая на краю Вечной Степи, лёгкой пушинкой взлетела на спину жеребца и тотчас пропала из виду. Золотко исступлённым галопом умчал её прочь. Люди, начавшие выбегать на улицы, видели, как золотой жеребец возглавил табун и понёсся в сторону зольников.

Кто-то уже передавал призыв бежать на холмы. Далеко не все успели понять, что именно произошло, но город постепенно охватывал ужас. Никто не знал, что делать. Хозяйки метались туда и сюда, беспорядочно хватая какие-то вещи. Здоровенный горшечник стоял столбом и, приоткрыв рот, тупо смотрел, как из-за пустошей падает на город бурая вихрящаяся гибель… Мужчина не двигался с места, пока мимо, прижав к груди двухмесячного сынишку, не пробежала жена. Старший сын, взрослый парень, нёс на руках бабушку, дочь тащила корзинку с выводком котят. За девочкой, громко мяукая, бежала трёхцветная кошка. Опамятовавшийся горшечник подхватил кошку и побежал следом за всеми.

На холм, где вдали от зелени и влаги прудов жили небогатые люди вроде вдовы Мицулав.

Потом всё начало происходить одновременно.

По городу хлестнула стена уплотнённого воздуха, летевшая впереди потока. Она ободрала сады, рванула крыши, разметала курятники и выкорчевала старый ясень возле храма, увитый обетными полотенцами.

Видели, как вейгил потянулся к сыну, но Нагьяр отбросил руку отца и кинулся наутёк. Бизар и Захаг, подхватив наместника вместе с креслом, бегом потащили его к старой башне на углу его дома. Кто-то шепнул им, что она может устоять. Вейгил пытался слезть с кресла и звал сына.

Видели, как разбегались кто куда младшие жрецы, настоятель же беспомощно плакал, обнимая за шею Иригойена. Халисунец, мотая головой от натуги, на закорках нёс его вверх.

Видели, как большой серый пёс, рыча, выхватил из рук дочки ростовщика младенца в пелёнках, и вся семья, уже собравшаяся прятаться в погребе, с криком устремилась в погоню.

А ещё видели, как по старым горельникам носился огромный золотой конь. Всадница с седыми растрёпанными волосами кричала до хрипоты, объясняя бездомным, что с курганов нужно бежать как можно быстрее.

Когда поток достиг окружающих Дар-Дзуму садов, добрые деревья, годами видевшие от людей благодарный уход, растопырили ветви и покрепче вцепились в землю корнями. Что мог сделать простой желтосливник против волны грязи и камня в несколько раз выше самой высокой древесной макушки?.. И тем не менее как-то так вышло, что прежнюю мощь сохранил лишь срединный язык оползня, мчавшийся вдоль трубы и канала. Ворвавшись в город, он сметал заборы и, как игрушечные, опрокидывал глиняные дома, дробя их в черепки, унося лёгкие крыши. Улицы исчезали одна за другой, остатков строений уже не отличить было от нагромождений валунов, принесённых потоком. Торговая площадь, где ещё вчера покупали кур и капусту, играли в читимач и резали кошельки, превратилась в озеро жидкой грязи, утратила очертания и перестала существовать. На постоялых дворах несущийся вал погубил двоих купцов. Один до последнего перетаскивал тюки в каменный лабаз, казавшийся ему неприступным. У второго стояла наготове повозка. Возчик даже сумел удержать рвавшихся лошадей, но, пока хозяин выводил наружу семью, кто-то в чёрном кафтане вскочил на козлы, перехватил вожжи и скинул возчика наземь.

Третий купец накануне привёл в Дар-Дзуму рабов. Копать землю, рубить камень. Купец опоздал, строительство кончилось. Когда земля рванулась из-под ног и послышались тревожные крики, молодой караванщик схватил ключ и бросился отпирать сарай, где дожидались торга невольники. Он успел вовремя и вместе с рабами побежал на высокое место. Потом кое-кто ему говорил, что лучше бы он спас кубышку с деньгами.