Мир + Остров

      Да, пускай сейчас он ненавидит весь мир и каждое его проявление и создание – в этом виновата завязка, ее третий, печально известный, день, акклиматизация, аккультурация и комплекс клинического неудачника. Но Ваня верит, в глубине души верит, что, несмотря на текущие проблемы, он выберется, правда, выберется, и никогда больше не упадет так низко. Пускай у него больше не осталось финансовых средств и позже предстоят долгие, невыносимо долгие и нудные процедуры по восстановлению своего социального статуса – скоро он будет в порядке и вернется в струю, лишь бы интоксикация его отпустила. Остров поможет ему, обязательно поможет, потому что не может не помочь место, где над плато летают кондоры, где питоны, наравне с лианами, овивают метасеквойи, где громфадорины уживаются с граммостолами, а зайцы-русаки соседствуют с капибарами, где вся Красная Книга дышит, растет, размножается и умирает, где целая планета умещается на десяти тысячах гектарах обетованной земли.

      Ванина голова наполняется окрыляющими, дающими надежду мыслями и мечтами. Его тело становится легче от вырастающих на спине крыльев и активно размножающихся в животе бабочек. Но тут же, в один момент, эти мысли и мечты затуманиваются и сереют, крылья обрываются, а бабочки дохнут, отравляя и без того страдающий Ванин желудочно-кишечный тракт, и всё это от одного лишь сверлящего мозг сомнения в том, что жизнь его может никогда не измениться и он так и будет страдать, испражняться под себя в наркотическом бреду и не находить себе места перед засыпанием и после пробуждения. И вновь, через минуту, в его собственной Вселенной восходит солнце, активизируются процессы регенерации крыльев, и наступает новый брачный сезон крылатых насекомых – как только гельминт сомнения прекращает грызть Ванину психику. Так, поднимаясь и падая в собственном сознании, то шаркая ногами, то паря над песком, русский бедняга-варвар продолжает свой путь. Пока на его пути не встают те, кого Ваня совершенно не ожидал увидеть здесь, на этом загадочном, полном приключений и при этом удивительно спокойном острове.

      Ване неважно, к какому течению они принадлежат: католики, протестанты, буддисты, мусульмане или вообще неорелигиозные адепты-сектанты. Важно, что они, облаченные в темные, мокрые от палящего солнца одежды, улыбаясь как можно менее подозрительно, и оттого противно, обступают вспотевшего, уже уставшего, колеблющегося, будто маятник, пришельца и тянут к нему свои руки. Ваня инстинктивно отступает на шаг; самый старший из незнакомцев складывает ладони на груди, отвешивает поклон, и уважительно, приторно начинает свою речь, кажется, на португальском. Русский доедает последнего кузнечика, выкидывает пустой кулек, долго всматривается в морщинистое лицо и пожелтевшие зубы старца, совершенно не понимая, что тому нужно, пока с его шершавого, покрытого темным налетом языка не слетает слово «religio».

      Ваня чувствует, как его глаза наполняются кровью, а в груди вспыхивает огонь, мгновенно охватывающий всю его сущность.

– Религия? – переспрашивает, хоть и не испытывает в этом нужды, готовый взорваться, в очередной раз за этот третий чертов день, Ваня.

– Sim – радостно мурлыкает старец-фанатик.

– Религия, значит, – повторяет Ваня, потихоньку спуская с цепей демона внутри себя. – Какая еще религия? Вы в свою секту затащить меня хотите? А? Сволочи. Не пройдет! Молитесь о спасении своих гнилых душонок? А? Кому вы молитесь? Богу? Какому богу? Есть ли бог? А я вам отвечу, я вам отвечу…

      Энтузиазм, радость и добродушие в глазах старца и его приспешников исчезают; русского языка они, разумеется, не знают, но Ванина интонация дает понять всё без слов.

– Я вам отвечу, – раскрасневшийся Ваня приглушает голос только для того, чтобы вскричать, взреветь, обрушиться на головы фанатиков тропическим тайфуном злости. – Знаете, сколько я верил в вашего сраного бога?! Сколько раз я просил его о помощи, сколько раз я просил его излечить мою душу, и что он сделал? Да нихрена он не сделал! Засуньте свою религию в задницу! Нет никакой религии! Нет никакого бога! Нет никакого спасения!

      Страх, сквозящий из адептов неизвестного Ване течения, теперь прохладно обдувает его наряду с морским бризом.

– Вы бесполезные, никчемные, больные на голову уроды. Сейчас никому не нужна ваша вера. Раскройте глаза. Ну кто сейчас ходит в церковь по воскресеньям? Кто? Да никто! Сейчас все ходят бухать по пятницам, но никто не ходит в ваши церкви. Алкоголь – вот новая религия, придурки. Все молятся на алкоголь, все в нем обретают спасение, все спускают на него свои зарплаты. Алкоголь…

– Alcohol? – вопрошает старец, чуть не прикусывая шершавый язык стучащими от ужаса пожелтевшими зубами.

– Да, алкохол, старый ты мудак! Надо быть конченым дебилом, чтобы не видеть этого! Люди пьют, нажираются как свиньи чаще, чем вы думаете о своих божках. Поэтому идите-ка вы в жопу со своей религией! В жопу!

      Люди в черных мантиях ошалело смотрят на Ваню.