Мир номер два

Однажды вечером она прибежала выяснять отношения по поводу, как ей казалось моего несправедливого распоряжения, затрагивающего ее епархию. В запале она обозвала меня сухарем, педантом и сатрапом. Дело происходило в бывшем зале заседаний управления ПМК, которое мы сделали штабом. У небольшой сцены стояло обычное пианино очень хорошей марки. Не знаю, как его занесло к строителям, но я , оценив подарок, пригласил Литке и тот изумительно настроил инструмент . К слову сказать Генрих сам остался доволен заданием, сказав довольно:

- Соскучились руки. Сделал, как для себя.

Я сел на стульчик и проиграв вступление, запел негромким баском « Же тансе плиз». Изумленная директриса через некоторое время расслабилась и в ее глазах зажегся огонек интереса.

- И что это было? - спросила она по окончанию песни.

- Виктор Менскичян. Француз армянского происхождения. Замечательный композитор и певец. Первой песней, которые услышали советские слушатели, была вещь «Клянусь», вышедшая в 1967 году. Но я спою вам другую , эту с моим голоском не осилить. Я и я спел « Когда улетают журавли». После последних аккордов в глазах Нины Александровны стояли слезы.

- Вы знаете, я считала, что лирика и вы находятся на разных полюсах. А вы знаете французский, так здорово грассируете?

- Нет, - засмеялся я, - просто у меня хорошая память, любимые вещи, а у меня была огромная коллекция винила, прослушивались сотни раз - вот и шпарю на всех языках, не зная ни слова смысла.

- А я думала, что вы , как Железный Феликс, такой логичный, всегда сосредоточенный, не обращаете внимания на чувства простых смертных.

- Ну вот , вы уже нашли и синонимы сухарю и педанту.

Мы рассмеялись, что совсем растопило атмосферу.

- Спойте еще что-нибудь, у вас душевно получается.

- О наша молодость, мы в ней души не чаяли.

Спасибо ей красивой и отчаянной.

Спасибо ей за золотые дни,

За то, что в нашей памяти они.-

пел я сначала на сербохорватском, а потом на русском песню Здравко Чолича.

- А еще что – нибудь,- умоляюще посмотрела она на меня.

Я спел «Лору» Хампердинка из того же сборника 1967 года, потом из Френка Синатры, потом, уже утомившись « Падает снег» Адамо на трех языках - сербохорватском, русском и французском.

Обернувшись в зрительный зал, я увидел , что в него просочились, и . видимо давно, все, кто находился в здании и даже Альфия с неизменным термосом в руках.

Я встал и поклонился уважаемой публике.

-А сейчас, в заключение, прозвучит песня, которую знают все.

Зазвучала музыка и я исполнил: « В полях над Вислой сонной лежат в земле сырой, Сережка с Малой Бронной и Витька с Моховой.» Слезки были и не у женщин.

Выходя из штаба, Петровская сказала:

- Вадим, я была неправа, очень неправа. А все спешка, некогда душами соприкоснуться.

Я неожиданно разоткровенничался.

- Знаете, я закончил училище военных финансистов в Вологде уже после срочной. Еще через десять лет в звании старлейта меня тихо вытеснили на гражданку, замяв тухлое дело, числившееся на счету одного из генералов. А в Таврический дворец на учебу меня направили значительно позже и опять любимое государство выкинуло меня на помойку после августовского переворота.

- И вы впали в мизантропию?

- Почти. А музыку всегда любил. Вот «Биттлз» не люблю и вовсе не из духа противоречия. Чужая какая-то она и вовсе не потому, что на языке бывшего вероятного противника. В первый раз я услышал « Деньги, деньги» - ну, мани, мани – в исполнении АББы на отдыхе в Ялте, куда впервые попал дикарем. Знаете, мне показалось, что запели ангелы – фантастическое звучание.

- А вы не могли бы провести для детей уроки пения, ну, пожалуйста, Вадим! Нельзя, чтобы это пропало и забылось. Это же целый пласт культуры, - загорячилась учительница.

Я не осмелился ей отказать.

Федор Савельевич был с утра раздражен, хотя внешне этого не было заметно.

Его община, обосновавшаяся в Богородске три месяца назад, сегодня откочевывала в дальние края.

Дедушка-февраль разбудил метели и теперь дня не проходило, чтобы снег не заметал немногочисленные дорожки. Впрочем центральная дорога была и даже чистилась небольшим тракторишкой.

Старосту мучили сомнения в принятом решении: с одной стороны - здесь они обустроились и прижились, запасов хватало, с другой - приходило осознание того, что жить долго закрытой группой не получится. И так уже кое-кто называет их сектантами. Опять же детей учить надо. А враги? В том , что они будут, Федор Савельевич не сомневался. От серьезных волков им не отбиться, в группе не было ни одного военного.

И с водителями тоже не очень, грузовики умел водить только один человек. Взгляд старосты упал на разложенный список подопечных.

Нижегородцев пятеро, семеро детей, молодежи восемь душ, взрослых пятеро. Опять же положиться из них можно только на Людмилу Шипилову - мастера Кстовского НПЗ и Мишу Клюева - водителя дальнобойщика. И еще двое. Генка Бердяев - балабол и бездельник и Клашка Назарова - повариха и большая любительница помолоть языком.