Читаем Мир мог быть другим. Уильям Буллит в попытках изменить ХХ век полностью

В Париже Буллит с дочерью Анной занимали официальную резиденцию на авеню д’Йена, окнами выходившую на Трокадеро и Эйфелеву башню. Там была большая столовая, годная для приемов, маленькая библиотека и отличный винный погреб. Буллит славился умением разбираться во французских винах, которые он любил сочетать с экзотическими русскими закусками, более всего с икрой. Буллит еще имел в Париже собственную квартирку недалеко от Елисейских полей, что-то вроде студии с дополнительной комнатой для его слуги-китайца. Злые языки говорили, что эту квартиру он держал для встреч с любовницами из высшего света. Позже Буллит арендовал небольшой замок в Шантильи, под Парижем. Там была речка, водопад и каналы, по которым он катался на каноэ; вокруг был парк. Здесь он чувствовал себя «как будто это последние дни Помпеи», сообщал он Рузвельту [160].

Со времен Парижской конференции Буллит был дружен со многими французскими лидерами, включая сменявших друг друга премьер-министров Даладье, Блума, Рейно. Ближе всех ему был социалист Леон Блум, который как раз стал премьер-министром незадолго до прибытия Буллита в Париж. Блум публично говорил, что собирается сделать для Франции то, что Рузвельт сделал для Америки, и Буллит хотел, чтобы Рузвельт почувствовал свою идейную близость к Блуму. «Аристократия и верхние слои буржуазии здесь так же глупы, как и в Соединенных Штатах… Франция сделала свой левый выбор, как Америка сделала его в 1933-м», писал Буллит президенту. Но Блум был в коалиции с коммунистами, а их контролировала Москва, и об этом Буллит писал с тревогой. Здесь пригодились, однако, его давние идеи о противостоянии умеренных левых движений советскому большевизму, а теперь и национал-социализму. В декабре 1936-го Буллит с удовлетворением сообщал об очередном ланче с Блумом: тот собирался «создать движение примирения с Германией», предлагая взаимное снижение экономических барьеров, финансовое сотрудничество и разоружение. Блум говорил Буллиту, что возможность такого примирения зависит от посредничества и поддержки США. «Сейчас появляется всеобщее понимание того, что война будет означать поистине ужасное страдание, которое приведет к всеобщей революции, и выиграет от этого только Сталин» [161]. В этих же письмах конца 1936-го Буллит рассказывал президенту о терроре в России, вести о котором он собирал в Париже. По мнению Буллита, причина террора была в массовом недовольстве Сталиным, на что тот ответил устранением всех лидеров, вокруг которых могла сплотиться оппозиция.

При прежнем премьере Франция заключила договор о взаимопомощи с СССР, направленный против Германии; ссылаясь на свой опыт в Москве, Буллит говорил французам, что Кремль не выполнит своих обязательств. В Испании уже шла война, и испанский посол рассказывал Буллиту о том, что республиканская авиация состояла из советских истребителей, которыми управляли советские пилоты. Сообщая об этом Рузвельту, Буллит писал, что после Испании «следующей в меню у Гитлера будет Чехословакия», а Франция нарушит свои обязательства и не выступит в ее защиту. Так и случилось, Буллит предсказывал события на два года вперед. Он рекомендовал принять германское влияние в Центральной Европе и на Балканах как неизбежность; экономическое доминирование Германии не обязательно будет сопровождаться ее политическим доминированием, писал Буллит. Последнее может быть предотвращено переговорами о разоружении и возрождением европейского единства [162]. Если первая идея была заимствована из прошлого, то вторая смотрела слишком далеко в будущее, и обе были нереалистичны. В целом в это время Буллит, как и Рузвельт, верил в возможность умиротворить Гитлера. Президент рассматривал возможность личной встречи с нацистским канцлером и проведения международной мирной конференции в Европе. Используя их общий исторический опыт, Буллит предупреждал Рузвельта, что его планы личного посредничества между Германией и Францией следуют неудачному примеру Вильсона, и разочарование при завышенных ожиданиях может оказаться неизбежным. Из этих планов Рузвельта ничего не вышло, но Буллит посещал французских министров и их заседания так часто, что в Париже его в шутку звали министром без портфеля. Французское правительство искало возможности взаимопонимания с Германией, что вскоре привело к невмешательству Франции в германские захваты в Центральной Европе. Пытаясь посредничать по дипломатическим каналам, Буллит рекомендовал французскому правительству сделать «уступки Германии», понимая их «как часть общего плана объединения Европы» [163]. Неясно, насколько его французские партнеры разделяли это видение единой Европы, но оно было пророческим. В тот момент, однако, Буллита стали подозревать в излишнем сочувствии Гитлеру, которое было тогда, возможно, оборотной стороной его ненависти к Сталину.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии