Мир легенд о свирепых монстрах

Это можно было бы списать на розыгрыш. Конечно, в наше время, зная сказку о мальчике, кричавшем: «Волк! Волк!», всегда есть небольшое подозрение, что невероятная история – это просто ложь. Благо они услышали звук рыданий со второго этажа. Энди и его мама из вежливости вышли, а доктор Напп поднялся наверх.

Мужчина вошел в хозяйскую спальню, где на кровати лежало безжизненное тело Элвы, а Эдвард сидел рядом. Вероятно, кузнец пришел домой после ухода Энди и нашел на полу мертвую жену. Он перенес ее в комнату, переодел в темное вечернее платье с высоким воротником и длинными рукавами, а потом украсил для похорон.

Он был в слезах, баюкая ее голову и всхлипывая. Когда вошел доктор Напп, Эдвард даже не поднял голову. Стараясь выказать как можно более уважительное отношение к потере этого человека, доктор тихонько обследовал тело Элвы, чтобы найти хоть какой-то намек на причину смерти. Он хорошо знал состояние ее здоровья, так как недавно помог решить некоторые медицинские проблемы. На первый взгляд он не чувствовал ничего необычного, но хотел быть уверенным.

Это произошло, только когда он добрался до ее головы и шеи, которые покачивал Эдвард. Тот оттолкнул руки доктора и продолжал нежно перебирать пальцами ее волосы, иногда громко всхлипывая. Доктор Напп понял, что этому человеку просто нужно оплакать жену. Он собрал свои вещи и вышел из дома.

Пока Эдвард скорбел об уходе своей юной супруги, доктор Напп вернулся в свой кабинет и записал то немногое, что ему удалось выяснить. Он записал причину ее смерти как «повторяющийся обморок», а потом добавил фразу «осложнение из-за беременности».

Можно не сомневаться, что в конце девятнадцатого века жизнь в сельской Западной Вирджинии была трудной. Но вот чего доктор Напп не мог знать, так это насколько труднее она была для Элвы Шу.

Все похоронили

Похороны прошли не так, как планировалось. Они начались с довольно необычного появления Эдварда в доме гробовщика перед отпеванием. Он настоял на том, чтобы помочь гробовщику уложить жену в гроб, а затем обвернул вокруг ее шеи один из ее любимых шарфов. И добавил еще два, прижав их по обе стороны ее головы, объяснив это тем, что так ей будет легче покоиться.

На похоронах Эдвард продолжал вести себя странно. Он все время находился рядом с гробом. То и дело наклонялся, чтобы поправить ей одежду, чтобы все было идеально. Делая это, он все время плакал. Это было что-то вроде панической, нервной суеты, которую вполне можно ожидать от обезумевшего супруга.

Этот человек явно горевал. В конце концов, он и Элва были молодоженами. Такая утрата почти сразу после эмоционального подъема во время свадьбы… Чудовищная несправедливость. И все это понимали. Все, кроме Мэри Хистер, матери Элвы.

Мэри не верила Эдварду. Возможно, это недоверие подогревалось ее неприязнью к зятю. В конце концов, он приехал в город – чужак, намного старше, с неясным прошлым – и забрал у нее дочь. Может быть, ей нужно было разобраться со своими проблемами. Или все-таки материнская интуиция не обманывала. Никто не знал наверняка; только знали, что она ненавидит этого парня.

Мэри Хистер долго боролась с этим мучительным чувством. Она плохо спала, и вполне понятно, что ей было трудно сделать глубокий вздох и просто жить дальше. По ее словам, она также молилась. Для женщины это было источником утешения и способом оплакать потерю. Дни и ночи она молилась о том, чтобы открылась правда. Но особенно усердно – чтобы ее дочь вернулась и рассказала свою часть истории. Конечно, все мы тоскуем по тем, кого потеряли. Мы бы с радостью выпили с ними по чашечке кофе, обнялись, поговорили. Я знаю не понаслышке, как это тяжело – отпустить. Но Мэри очень хотела возвращения дочери и каждый день рьяно об этом молилась. И это произошло.

Мэри рассказывала, что это происходило четыре ночи подряд, каждая ночь раскрывала все больше правды, происшедшее становилось более ясным. Она сказала, что ее дочь, которую она всегда называла Зоной, приходила к ней в комнату и говорила с ней, сначала как шар из света, а позже полностью сформировалось тело.

По словам Мэри, это не было сном; это было наяву. Ее дочь рассказала, что Эдвард после нескольких месяцев физического насилия убил ее. В последний день они поссорились, и муж задушил ее прямо там, у нижней ступеньки, сломав девушке шею у основания черепа. Мэри сказала, что, поведав эту историю, дочь снова исчезла.

Какие бы подозрения ни были у нее до этого видения, Мэри Хистер сразу обрела цель в жизни. Она пошла к местному прокурору, человеку по имени Джон Престон, и поведала ему эту историю. Сначала он мало что мог сделать. Дело закрыли, и явление призрака не было достаточно веской причиной, чтобы открывать его вновь.

Но мужчина хотел помочь. Наверное, он сказал ей, что, если бы было что-нибудь новое, какой-то факт, оспаривающий официальную причину смерти, можно было бы копнуть поглубже. Мэри согласилась, и Джон Престон приступил к работе.