Мир, где тебя нет (СИ)

— Ни одному отцу не доставляет радости знать, что его сын рождён не для счастья, не для любви... для войны и боли — встать на острие меча, должного разрубить проклятый узел. Сколько уже было в его судьбе моментов перелома, сколько раз я должен был подставить ему плечо... — Князь оборвал себя со странно знакомой усмешкой. — Время его главной битвы, и в ней мне отведена не столь значительная роль. Но вы...

Его ум устроен так, что, даже сам будучи магом, он отказывается верить во всё, что невозможно измерить и загнать в рамки законов. Он уверен, что изведал пределы своих сил и рассчитывает лишь на это оружие. Герцогиня... Я не вправе ничего требовать от вас, ни даже просить...

Со странно водворившимся в душе спокойствием Диана качнула головой.

— Это было бы излишне, князь.

Долгую минуту они безмолвно смотрели в глаза друг другу. Все слова уже сказаны, помыслы открыты.

— Прощайте, князь, — первой произнесла Диана.

В тёмных глазах, как в обсидиановом зеркале, появилось и померкло знакомое отражение.

— Да, герцогиня. Прощайте.

***

Маги оставляли Телларион. Большинство из них уже проходили через это четыре года назад, но тогда... Всё же тогда было иначе. В ту зиму они уходили под знамёнами правды, неся в себе уверенность в скором — и решённом — возвращении. Теперь же...

Маги оставляли Телларион.

Дианой владело опустошение. Накануне замок покинули последние женщины, включая Кристалину, как ни удивительно, подчинившуюся-таки настоятельному велению мужа, — она выехала вместе с дочерью, в сопровождении соплеменников. Улетела на драконьей спине Эстель. Уехала в обозе с ранеными Ясна. Фьора отбыла того прежде; здоровье пожилой экономки уже не позволяло ей подвергаться беспрестанным опасностям и волнениям. И, как некогда тётушка Фьора вручила безвестной и бесприютной ещё Диане записку к племяннице, чтоб та дала девушке кров и работу, так теперь уже герцогиня Кармаллора на прощание снабдила её саму письмом, в котором обращалась к няне с просьбой устроить подательницу сего на содержание в замок.

Если путешествие протекало благополучно, к этому дню Фьора уже должна достигнуть герцогского замка в Кармаллоре. Кармаллор... Тэсси и Вер, няня, господин Бланн и учитель детей, мэтр Леланд, Дила и Дик, и все остальные, домочадцы и верные, отцовы ещё, слуги... и самые стены замка, и запущенный сад, и родные могилы под часовней.

Часть её сердца осталась запечатанной в том послании. Но ей по-прежнему заказан путь туда, где хозяйничает её двойник. Минута сомнения в прошлом, её место по-прежнему здесь. Там, где она обещалась... где она должна быть. И потому сейчас Диана могла лишь сидеть на краю нетронутой постели, посреди вещей, которые ей некуда и незачем брать, в месте, которое на некоторый срок стало ей приютом, но не стало домом. Сидеть и молча вертеть в пальцах холодный кругляш телепортационного амулета. Пожалуй, что больше ей нечем занять время, оставшееся до того, как перевернётся очередная страница её сценария.

Накануне Трей вскользь обмолвился насчёт веселья, которое устроят напоследок, но, разумеется, ни о каком истинном веселье речи не шло. Внутри Трей кипел от ярости, бешенство сквозило в каждом его движении и слове, тем худшая, что ему не на что было её направить. Оспаривать решение Магистра он не мог, сам признавая его справедливость. И теперь, когда Искры не было в замке, ему всё трудней удавалось сдерживаться.

Пожалуй, пора. Не дожидаясь последнего сигнала, Диана поднялась, скользящим взглядом обводя обстановку, так и не ставшую родной. Здесь она была одинока, гораздо более одинока, чем в Кармаллоре, и от невыносимой близости Демиана её одиночество обретало лезвийную остроту. Скоро, скоро над опустевшими улицами, над умолкшими площадями пролетит голос колокола, разобьётся осколками эха в обезлюдевших замковых галереях. Последний призыв перед молчанием... как знать, не вечным ли.

Диана взялась за скобу двери, когда её потянули снаружи. Диана лицом к лицу столкнулись с Ниери и на мгновение утратила дар речи.

— Искра!.. Как, почему ты здесь? О Многоликая, ты с ума сошла? — В мыслях Диана уже проводила подругу до надёжных стен укрепления и помолилась о благополучном пути — а она всё это время оставалась здесь, словно разом лишилась и слуха, и рассудка! Телларион пуст, защита снята, с минуты на минуту Белый город станет чёрен от нахлынувшей нечисти! — Неужели не понимаешь, что с минуты на минуту над нами небо будет в огне!

Словно бы откликаясь на её слова, ударил колокол, и под этот звон последние защитники Теллариона покидали город.

Ниери потерянно молчала, и Диана сделала вдох. Что смысла попусту тревожить воздух, когда дело уже сделано.

— Я приехала не за тем, чтобы возвращаться. — Говорила Искра почти шёпотом, но с каменным упрямством.

— Да как же Трей допустил, что... Что же он, рассудка лишился?

— Трей не знает, — тем же скованным голосом заявила подруга. — Он уверен, что я уехала. Он проводил меня к обозу. Я вернулась.