Мир, где нет тебя

Автомобиль проехал мимо её дома, мимо дома Сизыха, и спустя минуту остановился на окраине пригородной улицы, впереди маячил пустырь, а ещё дальше виднелся сосновый лес. Сосны шумели, и этот звук вызывал лёгкую тревогу в душе. Но Лана всё равно вышла из машины, и на мгновение замерла, прислушиваясь – и к себе, и к окружающей действительности.

– Я могу вас подождать…

– Нет, спасибо. Я в пяти минутах от дома. Поезжайте.

Сомнение во взгляде мужчины проскользнуло, но он всё же кивнул, и спустя пару секунд автомобиль тронулся с места. А Лана осталась стоять на дороге. Сначала смотрела вслед габаритным огням, а когда осталась одна, огляделась. Ни разу, с тех пор, как вернулась и вновь поселилась на этой улице, она не приходила сюда. Не зачем было, и не тянуло, к тому же, знала, что здесь ничего нет. Дом, который когда-то здесь стоял, снесли, Лана пару дней назад случайно услышала в местном магазинчике, что участок купили и скоро начнут застраивать, наверное, поэтому ей и захотелось сюда прийти. Посмотреть, вспомнить. Наверное, это прозвучит если не глупо, то наверняка пафосно, но почтить память.

Ещё из-за этого места Лана была уверена, что Ваня уехал с этой улицы. Она вот уехала. А он почему-то остался.

Напротив один из немногих оставшихся деревенских домиков. Пятистенок, с палисадником и дощатым забором. Кажется, в доме ещё кто-то жил, на окнах занавески, хотя свет не горел. Лана прошла к палисаднику и присела на кособокую лавочку. Сидела и смотрела по сторонам, слушала шум сосен, и даже не вспоминала, не хотелось. Лишь смотрела на пустырь, на котором когда-то был дом. Дом сгорел, обгорелые развалины снесли, и хозяева, судя по всему, больше не появлялись. На улице заметно стемнело, ни одного человека вокруг, и даже машины не ездили. До дома Сизых отсюда было рукой подать, поэтому Лана увидела свет фар. Автомобиль подъехал минут через двадцать после её приезда. Она увидела машину, свет фар и отвернулась. Можно было понадеяться, что её, сидящую на лавочке, Ваня не заметит. Машина постояла в ожидании, пока откроются автоматические ворота, потом въехала на территорию дома. Можно было выдохнуть с облегчением. Лана делать этого не стала, и уже собралась подняться и пойти домой, в свой пропахший краской, новыми обоями и свежей древесиной дом, как заметила на дороге мужскую фигуру. Иван шёл не то чтобы неспешно, а скорее нехотя. Но шёл. А когда достаточно приблизился, глухо поинтересовался:

– Зачем ты здесь сидишь?

Лана лишь плечами пожала.

– Захотелось придти.

– Здесь давно никого нет.

Она кивнула. Он смотрел на неё с высоты своего роста, затем недовольно вздохнул и снял пиджак. Протянул ей.

– Надень, замёрзнешь.

Пиджак Лана взяла, закуталась в него, потому что в модном платье, сколько бы оно не стоило, было совсем не жарко, и даже не тепло. Последние минут пять она откровенно дрожала, но так и не собралась с духом, чтобы встать и уйти. А когда собралась, стало поздно.

От пиджака бывшего мужа пахло дорогим одеколоном. К горлу подкатил какой-то истерический смешок. От Ваниного пиджака (заметьте, не выпускного и не свадебного, а повседневного) пахло одеколоном долларов за сто. Мир перевернулся с ног на голову, однозначно.

Сизых подумал немного, потом тоже на лавку присел, но оставил между собой и женой приличное расстояние, чтобы её ни в коем случае не коснуться. Потом оглянулся за своё плечо, посмотрел на тёмные окна дома.

– Как Петровна умерла, так и здесь никто не живёт. Скоро кругом одни заборы будут.

– Сказал тот, кто выстроил вокруг своего дома стену, – попыталась сыронизировать Лана, правда, настроение было не слишком подходящее.

– Время такое, – непонятно ответил Сизых. Тоже посмотрел на пустырь, смотрел долгим взглядом и молчал. После чего с тем же всколыхнувшимся недовольством переспросил: – Зачем ты здесь сидишь?

– Я тебе уже сказала.

– Это просто пустота. Всё бурьяном поросло.

Лана кивнула, а потом задала неприятный для него вопрос:

– Ты на кладбище к нему ездишь?

Иван горько усмехнулся.

– Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал?

– Правду.

– Тебе эта правда не нужна была десять лет. А сейчас ты сидишь здесь, льёшь слёзы…

– Я не лью слёзы!

– Значит, будешь. Ночь длинная.

– Он был нашим другом, Ваня. Твоим лучшим другом.

– Мой лучший друг увёл у меня жену. Ты забыла? Я дружбу несколько по-другому понимаю.

Они посмотрели друг другу в глаза, после чего Лана сокрушённо качнула головой и отвернулась.

– А его родители наверняка так и винят нас с тобой.