Мир, где мне рады

ЛиАЗ никого так и не вывез. Он был прав, все погибли. И я вижу ту самую девчушку, чью куклу он так бережно хранил в себе. У неё нет половины головы. Длинные волосы залиты кровью и ошмётками мозга; его же я могу увидеть и в её голове через дыру. Её единственный целый глаз бессмысленно уставился в собственную переносицу.

И таких детей здесь полный салон. Полный салон крови, оторванных конечностей, изуродованных и испещрённых осколками тел.

Но я до сих пор слышу, как хрипит двигатель. Как тихо плачет в полнейшей тишине, когда на многие километры не осталось никого. Единственное, что осталось в этом старом автобусе, лишь ужас, страх и боль. Детская радость сменилась полнейшим кошмаром. Кошмаром и ненавистью ко всему живому, что посмело поступить так с ним. Отобрало смысл, то, что дало ему жизнь и что было его единственной радостью.

Четыреста десятый маршрут не возит людей. За проезд в нём расплачиваются жизнью, и его дорога ведёт только в ад.

А потом я вижу, где его использовали позже. Вывоз раненых, умирающих: постоянные стоны, крики боли; многие не доживали. А иногда он просто вывозил трупы. Это ЛиАЗ – воплощение страданий и ненависти, которые в нём как яд или отравленный воздух.

И под конец остаётся он. Автобус смерти, что везёт своих пассажиров только в ад.

Я вновь в автобусе. На ближайшем сидении, облокотившись головой на руку, мирно посапывает Юи. Под ладонью чувствуется острое стеклянное крошево, которое так и норовит изрезать руку. Это было довольно… мощное погружение.

- Так вот чего ты ненавидишь людей. Они отобрали у тебя всё, и в ответ ты отбираешь всё у них.

Возможно. Убивая людей, он чувствовал себя живым, чувствовал себя отомщённым, чувствовал успокоение.

- Отличный способ успокоиться, - кивнул я. – Мочить людей, всех подряд лишь за то, что они люди и успокаивать себя тем, что вот, ты отомстил. Знаешь, ты неправ. Мы ни капельки не похожи, ЛиАЗ. Я никогда не убивал людей только ради того, чтобы сделать себе приятное. Любое моё убийство было необходимость. Мне даже мерзко, что ты приравниваешь меня к себе.

Мне не понять…

- И почему мне не понять? Почему все решают за меня, понять мне это или нет? Я не смогу почувствовать это, согласен, но понять я могу. И я понимаю, что ты не мстишь, ты мочишь ради удовольствия. Собственного удовольствия. Этим самым ты лишь оскверняешь память о тех детях, которые погибли в твоём салоне.

Тихий рокот двигателя.

- Не знаю. Но единственное, что ты можешь – отпустить воспоминания о них. Отпустить и сделать что-то хорошее. Сделать это ради них, так как вряд ли бы они хотели видеть тебя таким.

Например, спаси нас.

Глава 270

Юи вновь спала. Посапывала на сидушке, видимо дожидаясь, пока я приду в себя. Судя по всему, перк на боевые умения неё был активируемым как моя «Весёлая ночка». Захотел, включил, захотел, выключил. Захотел, сдох под ней, истощив себя до конца. Юи, судя по всему, так и сделала, пытаясь нас защитить. Поправка, себя и свою инвестицию в роли меня.

Я аккуратно поднялся, чтоб не вогнать в только что исцелённое тело несколько лишних осколков, и двинулся собирать свои разбросанные по кабине вещи, которые остались после моего превращения.

Проходя мимо Юи, я пощупал её сиську. Никакой задней мысли, лишь научный интерес. Вдруг, когда закончу всё это, напишу труд «Сиськи. Их роль в становлении героя и злодея». Я просто уверен, что многие злодеи такие потому, что у их баб сисек нормальных не было. Блин, а у неё она такая мягкая и прямо под ладонь, при этом и не маленькая. Про такую говорят, идеальный размер. Сиська как мышка компьютерная, должна идеально ложиться в руку, у неё должна быть приятная на ощупь поверхность и на неё должно быть приятно кликать.

Так вот, у Юи, судя на ощупь или «райзер», или «логитек» премиум класса. А вот у её сестры просто «логитек», причём офисная.

Хорошенько ущипнув сиську, отчего Юи во сне хрюкнула, и порадовав душеньку, я принялся одеваться. Одеваться в то, что осталось от моей одежды после чудесного превращения.

Эх, трусы порвал… печалька… и брюки… А вот рубаха вроде целая, спереди застёжки лопнули, но в остальном вроде норм. Ботинки… они теперь прямо как шлёпки у меня, можно прямо так носить. Куртка… не считая застёжек, тоже целая.

Пришлось использовать куртку как юбку, обтянув вокруг пояса, а рубаху так оставить; всё остальное можно было выбрасывать. Кое-как присобачив на пояс коробочку с божественными исцеляющими яйцами, я вновь оглянулся на разгромленный салон.

- Чувак, получается, пока ты вот так летаешь, твой салон восстанавливается?

ЛиАЗ ответил положительно тихим рокотом.

- И… как долго?

Двигатель слегка газанул.

- Очень долго? – почесал голову. – Блин, долго, это плохо. Нам так-то здесь не продержаться без еды и воды.