Мир, где мне рады

Но её тут же словно скукожило. Боли не было, да и она сама никак не изменилась, однако ощущение было такое, словно кожа сморщивается. Я испуганно отдёрнул руку и осмотрел её, но всё окей.

- Слушай, а что находится по ту сторону тебя?

Пустота.

- И… что будет, если я попаду туда? И почему меня здесь не… кукожит?

Дело в том, что внутри своя среда. Оттого здесь всё нормально.

- А стёкла?

Аура. Область применения.

Звучит странно, если честно. Но принцип я уловил.

В этот момент зашевелилась Юи. Тихо мыча, она с трудом разлепила глаза и полностью отсутствующим взглядом посмотрела на меня. По лицу могло показаться, что ей похуй и вообще она вновь ебанулась. Но с каждой секундой, проведённой в сознании, её взгляд становился всё более осмысленным и живым.

Она оторвала голову от сидушки и очень медленно тяжёлым взглядом оглянулась.

- Где мы?

- Нигде.

- Имею я ввиду… - начала она медленно, растягивая слова.

- Я понял, что имеешь ты ввиду. И отвечаю. Мы нигде, в пустом пространстве, не в своём мире. Нигде. Технически, нас нет.

После моих слов скорость прихода в себя у неё увеличилась. Взгляд за секунды стал куда более осмысленным, сама она из растекающейся по сидушке сопли стала подтянутой и бодрой, словно проснулась не только что. Вот бы мне по утрам так просыпаться быстро.

Юи медленно встала, слегка качнувшись и подошла к окну.

- Это мир не наш, верно говорю я?

- Это вообще не мир. Это пространство между мирами, как я понял, - объяснил я.

- Если не мир это, то… как обратно нам вернуться? – она высунула руку за пределы автобуса, но тут же спрятала её обратно, разглядывая её.

- Это хороший вопрос и я задам его нашему стальному монстру. ЛиАЗ, как нам вернуться?

Так же. Но это бессмысленно.

- Эм… - я слегка растерялся, услышав ответ.

- Он что тебе ответил? – тут же спросила Юи, заметив мою реакцию.

- Говорит, что… так же. Но типа это бессмысленно.

- Почему?

- Откуда я знаю?

- Так и не тебя спросила я. Спросила я его. Так что давай, - она махнула рукой, типа давай, пошевеливайся. Вот лишь бы на мозг капнуть.

- Слушай, а почему это бессмысленно?

Ответ был ну просто верхом странности. Я даже не знал, как интерпретировать сказанное им, так как не понимал, о чём вообще идёт речь. Слишком замысловатый ответ для такого дебила как я, которому надо всё говорить прямо.

- Что он говорит? – тут же поинтересовалась Юи.

- Говорит… что некого ему больше спасать, никого не осталась. Он и так никого не уберёг, не смог.

- Но мы остались. Он нас уберёг и вернуть домой он сможет нас.

- Говорит… что и мы… погибнем… Что…

Что он возит только в ад, потому что из ада ему ещё никого не удалось вывезти.

Боже, да меня сейчас смоет оптимизмом!

- Чувак… это… слишком пессимистично. Настолько, что даже жутко. С чего ты такой оптимист?

Я присел на корточки.

Он не возит живых. Он труповоз. Он ездит только в одну сторону. За проезд здесь расплачиваются своими жизнями, своей болью и страхами. Это отпечаталось у меня в мозгу.

- Блин… ну если так, то я могу сейчас напугать Юи до усрачки. Это сойдёт за плату? – спросил я, чем вызвал дико недовольный взгляд упомянутой особы. – И раз речь зашла, почему? С чего ты труповоз?

А как… можно назвать того, кто так и не смог привезти до конца ни одного живого пассажира. Сколько бы не ехал, как бы не гнал и не захлёбывался, здесь в этой кабине люди только погибали. Умирали в муках, в страхе, с агонии. Бесконечная боль и страдание перемешанные… с… с радостью.

- С какой? Ты о чём? Я не понимаю.

Что делают, когда начинается война? Кого используют, чтоб вывезти людей?

Я увидел картинку. Лёгкую как пушинка, и счастливую как солнечные лучики. Эта была действительно красивая картина, которую было бы приятно вспоминать в дождливые дни. Но если я её сейчас вижу, то значит, никто оттуда…

- Ты не… довёз никого из них. Я прав?

И вновь картинка. Залитая красным. Тяжёлая как для взгляда, так и для осознания о том, что случилось…

И сколько бы не гнал, сколько бы… не пытался… Некоторым суждено возить трупы. А некоторым…

Мне показалось, что внутрь меня заглянули.

Некоторым суждено их делать. И этого не изменить. Никого не способен спасти. Не способен довезти до… до конца маршрута, не способен вывезти. Вот и всё…

Двигатель тихо заурчал. Тихо, грустно…

Это было довольно неприятное открытие. Мне стало слегка стыдно, что я вообще спросил его об этом.

- Мне жаль, прости, я не должен был спрашивать.

Оттого есть связь между автобусом и человеком. Они оба не способны никого спасти.

- Неправда, - пробормотал я, вставая. – Это всё чушь.

Не казалось ли это странным, что человек может призвать труповоз? Только те, что убивают, погрязли в войне, чьё призвание - смерть, могут быть вместе и работать плечом к плечу. Как смог человек призвать такое? Убил десяток человек? Два? Десять?

- Больше, куда больше, как это не печально. Но всё равно это не правда. Убийство не значит невозможность спасти кого-либо. Я убиваю ради того, чтоб спасти.

Убийства ради спасения, как секс ради девственности.