Мир, где мне очень рады

— Ох, Патрик, прошу тебя, не кричи так, словно я тебе приснилась в кошмаре. С твоей комнатой всё в порядке, ты сам разрешил добавить уюта, когда я у тебя спросила разрешения, помнишь? И сними обувь, будь так любезен.

— Ты… что сделала с моей комнатой?!

— Нашей.

— Да с хера ли она наша!? Пиздуй отсюда!

— Но не моя же, Патрик, — спокойно ответила Клирия. — Это наша комната. И идти мне некуда. В моей комнате ремонт.

Я просто уверен, что если спущусь в её комнату, там будет ремонт. Вот сто процентов.

— Я у тебя немножко поживу.

— Почему?! У нас дохера комнат!

— Потому что кое-кто оплодотворил меня месяц назад, и теперь я вынашиваю и его ребёнка тоже. Не будем показывать на этого человека пальцем. Лучше сразу назовём его имя — Патрик.

— Это не смешно.

— Я не смеюсь.

Клирия умудрилась слегка переделать мою комнату, пока меня не было. Я не знаю, как она успела управиться за несколько часов, если честно, однако результат впечатлял, пусть и не везде в положительную сторону.

На полу бы такой махровый ковёр с густым ворсом, в котором тонули мои ноги. Он был таким мягким, что на нём можно было реально спать.

Но это было не единственное изменение.

Здесь же стоял стол Клирии, огромный, массивный, занимающий немало места, из-за чего моя комната стала визуально меньше. Да и кровать моя односпальная сменилась на двуспальную, которую сейчас заправляла Клирия. И на тумбочку перекочевали всякие книжки, вещички непонятно для чего и прочая муть из комнаты Клирии.

А ещё… что это, вязаные игрушки? Серьёзно?

Я посмотрел на Клирию так, что она даже соизволила объясниться. Скупо.

— У каждого есть своё хобби, — пожала она плечами. — Теперь они пригодятся.

— Для чего?

— Для ребёнка.

Бля-я-я-я-я… Избавь меня сейчас от этого. Что не слово, то для ребёнка будет.

Но не только изменилось это в нашей жизни. Две недели, что пришлось ждать отправки в город Эви и отмашки остальных о готовности, дали мне вкусить подобия обычной семейной жизни с Клирией. Это время дало мне понять, как будут выглядеть мои будущие восемнадцать лет жизни, после которых я обязательно убегу, как только ребёнок встанет на ноги. Может и пораньше, так как дети здесь взрослеют быстрее.

Хотя, по правде говоря, меня уже посещали мысли о том, чтоб забрать ребёнка и дать по съебам, оставив её одну. Знаю, насколько это жестоко по отношению к ней, однако и такой план крутился в моей голове.

Клирия теперь вообще не вылазила из моей комнаты, аргументируя это…

— Всё, что мне нужно, находится здесь.

А если я просил выйти её из моей комнаты, то она говорила…

— Мы ещё не начали жить вместе, а ты уже выгоняешь мать своих детей.

Рофлила по чёрной. Или если я её нахуй посылал, то в ответ прилетало…

— Если только быстро. Снимай штаны, а то я немного занята, времени мало.

Смешно, ха-ха, пошла на хуй. Села на хуй. Клирия явно знала, против кого заходит и как надо действовать. Развести её на срач было невозможно, а довести до истерики… Это Клирия доведёт кого угодно до истерики.

А на мой комментарий, с хера ли мы спим на моей кровати, и вообще, что она делает в моей комнате, Клирия невозмутимо сказала в ответ…

— Это и твой ребёнок. Я не могу ограничивать твоё присутствие в его жизни. А так как нам скоро придётся воспитывать его вместе, стоит научиться и жить вместе.

— Я уже от тебя устал.

— Это нормально. В начале все мы устаём.

Единственный плюс, это теперь мои носки всегда были в одном и том же месте. Клирия всегда находила их и возвращала на место, как какая-то добрая зубная фея.

Мне под подушку.

Сука. Какая же ты хуёвая зубная фея.

После этого я научился их не разбрасывать.

Был и другой плюс, к её ауре я начал привыкать. Её всплески стали меня не так сильно вымораживать, как раньше, что не могло не радовать меня. Хотя в первые дни я мучился от апатии и желания сдохнуть.

Клирия теперь была всегда рядом. Она обожала разгуливать в нижнем белье по комнате, читая документы, при этом надевая на нос милые прямоугольные очки как у каких-то библиотекарей. Не хочу признаваться, но они ей шли. Клирия могла часами сидеть за столом, заполняя бумаги или сидеть в кресле, что притащила из своей комнаты, и вязать какую-нибудь хуйню.

Она могла работать даже вечером или ночью, сидя рядом в кровати и, пока я спал, читая свои доклады.

Первые ночи с ней, кстати говоря, вообще были кошмаром. Я просто не мог уснуть, а вот Клирия отлично засыпала, прижимаясь ко мне всем телом. Меня нереально бесило то, что теперь кровать я делю с ней. Я даже пытался бороться с этим, но Клирия гордо переносила все мои попытки её скинуть на пол, иногда ночуя просто клубком в ногах, как какая-то кошка. А после того, как я разбил ей случайно ногой половину хлебальника, и она чуть не захлебнулась собственной кровью, буквально заливая ей всё, мне пришлось смириться.

А она в свою очередь стала прижимать меня к себе поближе приговаривая:

— Ты привыкнешь. Я верю в тебя, ты привыкнешь. Мне жаль, что тебе приходится мучиться ради меня так, но скоро отторжение пройдёт.